Спасибо за покупку. Виктория Вадимовна Горнина
это значит, что через два часа мне домой. Людей немного – так, подходят время от времени – сиди, отдыхай. С пакетом в руках ко мне направляется Галя Нигматуллина. Татарское плоское лицо, мелкие черты лица, коротко стриженные крашенные волосы, в ее раскосых глазах застыла великорусская грусть. И не Галя она, а, кажется, Гузяль – это мы по молчаливому соглашению зовем ее Галей.
– Галя, ты какая-то неправильная татарка. В тебе хитрости вообще нет.
Зеленые Галины глаза печальные, мудрые, смотрят на меня спокойно, без обиды.
– В каждом народе разные люди встречаются – плохие и хорошие, хитрые и простодушные. – отвечает она.
– Э, нет. Эту национальную черту еще Карамзин подметил.
– Это ж когда было-то? У тебя Парламент есть? Там касса совсем пустая.
Что верно, то верно. Сигаретницы на ночных кассах, как правило, пустеют раньше остальных – по краям же сигарет достаточно.
– Бери – негромкий щелчок, и секция опускается вниз.
– Смотри-ка, у тебя и Кента полно…
Галя начинает выгребать залежи сигарет, сбрасывая попутно и самый ходовой синий Винстон – у меня его и так осталось мало.
– Женщина, что вы делаете? – шутливо протестую я, повышая голос. – Это же грабеж. Безобразие. Отойдите немедленно.
Мы обе смеемся – мы прекрасно понимаем друг друга. Широко открытые голубые глаза на удивленном лице восхищенно и пристально смотрят на меня – ну, конечно, это он – кто ж еще? Ты думал – я не умею шутить? И смеяться тоже не умею? Мое настроение испорчено – я отворачиваюсь от настойчивого голубого взгляда – пусть себе смотрит.
– Что ты, Вика? Он очень даже милый, такой приятный… Постоянно пробивает у меня. –Анечка Истомина чаше меня работает в ночь, когда остаются лишь две кассы, а мальчик с красным рюкзачком имеет обыкновение заходить по второму кругу, и довольно поздно, когда все нормальные люди уже спят.
Ее бездонные, щедро подведенные карие глаза смотрят на меня бесхитростным, полудетским взглядом – девочке чуть больше двадцати, она прекрасно смотрелась бы и без грима – безупречная белая кожа – сама свежесть, пухленькое интересное лицо с изящным носиком в обрамлении черных, с отливом, волос – когда Аня собирает их в хвостик, то выглядит совсем юной школьницей. Прическа на манер Клеопатры мне не очень по душе – на ум тут же приходит долина царей с ее гробницами и фараонами, но, что делать, главное – Анин образ нравится ей самой. Такое сочетание иссини черного и ослепительно белого однажды ввело в заблуждение нашу постоянную покупательницу – она внимательно изучила Анечку, а затем сделала вывод:
– Ты армянка
– Нет, я – русская – прозвучало в ответ.
– Нет, ты армянка. – уверенно и твердо заявила собеседница.
Далее последовал монолог на чистом армянском языке, из которого Аня, само собой разумеется, не поняла ни слова. Но то, с каким счастливым выражением лица, с каким удовольствием эта женщина говорила на своем родном языке, произвело сильное впечатление