У старых грехов длинные тени…. Виктория Баньши
всему миру. Иллюзии, на короткое время навеянные нежностью первых лучей солнца, уходили. Она закрыла окно, плотно задернула шторку и натянула на себя накидку: "Нужно только успокоиться, нужно взять себя в руки,…Ехать дальше, к границе,…Найти место гувернантки в богатом доме,…".
Она опять задремала и проснулась от голоса кучера:
– Госпожа!.. Госпожа!..
– Что?
Она испуганно встрепенулась и выглянула в окно. Утро разгоралось, обещая замечательный день. Лучи осеннего солнца легко касались земли. Карета остановилась у придорожной таверны. Кучер хотел покормить лошадей после долгой ночной дороги и сам позавтракать. Девушка некоторое время сидела в карете, затем взяла свой саквояж и вошла внутрь таверны. За столом в центре зала завтракала семья провинциальных дворян с тремя детьми. Они были всецело поглощены завтраком, неторопливо отправляя в рот пищу. И только мать семейства окинула вошедшую девушку угрюмым взглядом. Слуги дворянской семьи и кучер расположились ближе к огромному камину, заставленному котелками разных размеров, в которых что-то булькало или жарилось.
Полная хозяйка таверны, в белом фартуке и закатанными по локоть рукавами, уже подавала кучеру горячий пирог с мясом, залитый густым соусом, и большую кружку молочной сыворотки. Она поклонилась девушке:
– Есть сыр и свежее молоко, госпожа. Пастухи принесли рано утром.
– Стакан молока, пожалуйста.
Девушка присела к столу у окна, спиной к залу.
Завтрак был закончен, карета снова ехала через лес. На почтовой станции меняли карету и лошадей. Девушка, стараясь сохранять спокойствие, предъявила документ. Чиновник, хмурый, что его оторвали от обеда, лишь мельком взглянул на бумаги. Получив от девушки оплату, он вернулся к накрытому столу у камина.
"Всё-таки следует переодеться,… Пока мой несчастный вид не начал вызывать вопросы,…"
Садясь в карету, она велела новому кучеру:
– В следующем на пути городе остановись у салона хорошей модистки.
Терзающая внутренняя тревога не отпускает. Но мерное покачивание кареты, мягкое осеннее солнце и голос кучера, напевающего что-то себе под нос, притупляют её. Яркий свет дня не позволяет вернуться ночным страхам. Лесной пейзаж за окошком кареты сменяет череда маленьких городков на пути. Слабая улыбка трогает губы девушки, прильнувшей к открытому окну. Надежда вспыхивает робким лучиком и заставляет тревогу забиться в угол кареты. Экипаж едет весь день, останавливаясь на короткое время в городках и почтовых станциях. Солнечный свет постепенно теряет свою яркость и плавно переходит в сумерки. Всё вокруг опять погружается в ночь. Мрачные мысли и воспоминания, потерявшие днём свою остроту, снова начинают кружиться, как коршуны. Но впечатления от дневного путешествия и накопившаяся усталость дают о себе знать. А тепло от большой пушистой шали, купленной по дороге в салоне модистки, так приятно обволокло тело.
Дремоту сменяет глубокий