Мой парень – французский шпион. Вера Арнгольд
что ни говори, но Париж в моем городе мистически оправдывает свое название. Его настоящая суть лежит глубоко под асфальтом, на линии – ближе к старому Успенскому монастырю, на заброшенном кладбище. И там как раз есть настоящие французы! Нет, не те, что приехали строить газзавод. После строительства этого гиганта они благополучно отбыли на родину, во Францию. А здесь, на глубине, среди слоев красной глины и влажной черной земли покоятся потомки когда-то пленных наполеоновских солдат-комбатантов, занесенных в суховейные степи волею судеб, метельным ветром войны 1812 года. Их мундиры с галунами распались от тления и времени в пыль.
Так как я интересуюсь Парижем, все, что связано с французами, да тем более в моей родимой сторонке, мне очень близко. Я часами просиживаю в библиотеке, беру книги домой и читаю невероятные вещи. К примеру, вот это – сенсация, да и только: «В конце 1815 года первые пятеро пленных подали прошение о вступлении в российское подданство. Их звали: Антуа́н Берг, Шарль Жозе́ф Буше́н, Жан Пьер Бикело́н, Антуа́н Викле́р, Эдуа́р Ланглуа́. Они были причислены к казакам Оренбургского войска.
Немного позднее в казаки был записан еще один пленный француз – офицер Жан Жандр, который проживал в крепости Кизильской. П.Л. Юдин в книге «Ссыльные 1812 года в Оренбургском крае» (1896 г.) пишет: «В Оренбургском казачьем войске в настоящее время насчитывается 48 человек потомков пленных воинов ”Великой Армии” Наполеона, и сохранились в полной неприкосновенности, не переиначенными только две фамилии французских – Жандр и Ауц. А вот сын Якова Ивановича Жандр Иосиф Яковлевич известен в Кизильском районе уже под фамилией Жандров. Видимо, в 20-е годы XIX столетия небезопасно было носить иностранную фамилию Жандр и было добавлено окончание -ов, что было логично, как Жандров сын».
Оказачившихся бывших французов на самом деле было более трех тысяч, а не около 100, как указывалось в официальных документах. К началу XX века в Оренбургском войске все еще числилось больше 200 “наполеоновских“ казаков».2
Обрусевшие, женившиеся на наших уральских девушках, французы были приняты в российское подданство. Французы, легко вживившие в себя русскую кровь и русские гены. Был, к примеру, комбатант Ларжинц, а стал Жильцовым.
– Эээй, Жильцов!
– Что надо?
– Жильцов, а ты пересчитал скворцов?
– Да я тебе сейчас аншанте3 устрою, наглец!
– А что это?
– А вот подойди ближе, узнаешь…
Я щурюсь на экран компа, где черным по белому – история оренбургских французов: «В феврале 1813 года, когда война еще продолжалась за пределами России, в Оренбургской губернии отбывали срок 2 штаб-офицера, 49 обер-офицеров, 1527 нижних чинов и даже две женщины (маркитанки, поди). Всего – 1580 человек». Позже многие из них оказались приписаны к Оренбургскому казачьему войску.
Перевожу дыхание и иду на кухню. Надо немного прийти в себя. Варю кофе. Достала турку, налила воды, насыпала кофе, поставила на