Бессмертные. Путь Свободы. Евгений Андреевич Плотников
серое платье до колен, на голове была объёмная прическа. Губы она намазала серо-бордовой помадой, которая не подходила к платью.
В голосе матери он уловил некую радость и спокойствие. Походу было двое, подумал Джереми.
– Я слегка голый, мама, – будто извиняясь сказал Джереми и сел прикрываясь одеялом.
– О, не вставай тогда. Я конечно все это видела, но давно и воспоминания освежать не желаю.
Желание побыстрее закончить сею встречу захлестнуло мужчину. Лицо немного покраснело, что леди Стюрт приняла за смущение.
– Тебе нужно девочку завести или двух, а то смущаешься очень.
К желанию закончить добавилось отвращение.
– Ты же знаешь – я так не могу.
– Ой, да брось ты! Становись уже мужчиной! – раздражённо воскликнула леди Стюрт.
Не опять, а снова, подумал Джереми.
– Я подумаю. Ты на долго?
– Планы поменялись – две недели минимум.
– Долго.
– Надеюсь дом останется на месте, – горько усмехнулась леди Стюрт.
И тебя и дом – к чертям, подумал Джереми и слегка улыбнулся.
– Я надеюсь. Так, – она поцеловала его в лоб, – я скоро вернусь.
– До свидания, мама.
Саманта Джессика Стюрт покинула покои своего сына. Тот лёг, укрылся и проспал ещё два часа.
Проснулся он с небольшим осадком на душе. По его разумению несколько часов назад произошла последняя встреча с человеком, давшим ему жизнь, и ему следовало погрустить хотя бы для вида. Но грусть отсутствовала как эмоция напрочь. Мать была так далека от него и жила совсем по другими принципам, что сделалась за последнее десятилетие чужим человеком. Человеком, при котором приходилось вести себя специфическим образом и скрывать свое истинное «я». Конечно, она вырастила его, дала образование, дом и тому подобные вещи, но видела ли она в нем сына? Нет! Только наследника, который будет, если не приумножать, то хотя бы сохранит созданный ей капитал. Да и процесс его развития от пары клеток до способного существовать вне защитной среды плода, происходил вне утробы леди Стюрт.
Он – Джереми, как большая часть людей из числа элиты сего мира, был выращен в инкубаторе. Идеальное развитие, идеальное здоровье. Даже сейчас, при отсутствии должной физической нагрузки, они позволяли ему не выглядеть разжиревшим маменькиным сынком. Джереми был почти метр восемьдесят ростом. С широкими плечами, достаточным, чтобы не казаться сухим, количеством мышц. Небольшой слой рыхлого жира скрывал пресс на животе, но и не выглядел непривлекательно. Вот только эти мышцы были слабы, а иммунитет не мог справиться с простейшими болезнями без иммуномодулирующих препаратов, которые, к тому же, защищали не от всего.
Зависимость от изоляции стало, по мнению Джереми, бичом элиты. Поколение за поколением властьпридержащие отдалялись от человечества. Отгораживались барьерами, изолированными скафандрами. Они становились далеки от обычного человека, укрываясь в своих дворцах за роскошью и праздностью.
Джереми дотянулся до