Холодильник. Анастасия Четверикова
анцуза уже не встретить. Да и что там смотреть? Собор Парижской Богоматери и тот сгорел.
– Лувр.
– Ну ладно, в Лувр можно было бы, но лучше в Барселону, – я замолчала, осознав бессмысленность нашего разговора, который напоминал делёж шкуры неубитого медведя. Куда я вообще собралась? В какую такую Барселону? Мы уже год из квартир не можем свободно выйти, не то что выехать за границу. Муж уловил моё настроение и вопросов больше не задавал. Вместо того молча плеснул ещё вина, присел рядом и постарался успокоить:
– Послушай, это всё не навсегда…
– Не могу я сидеть взаперти, – не унималась я, – путешествия заряжают меня эмоциями, за счёт которых я после могу пахать, как трактор, который заправили лучшим топливом.
– Понимаю.
– Нет, не понимаешь, – злилась я, будто это он создал чёртов ковид-19 и из-за него мы все сидим на карантине. – Всю свою осознанную жизнь я куда-то ехала, летела, плыла, и мне это нравилось, а теперь…
– А теперь ты здесь, остановилась и ждёшь, – бархатный голос звучал умиротворённо. – И это не плохо, просто такой период. Всё наладится, и мы снова поедем в путешествие.
– Правда?
– Ну конечно! К тому же, не знаю, успокоит тебя это или нет, но сейчас никто не путешествует.
Он из тех людей, которые всегда правы, и тот раз был не исключением. Но от этого не становилось легче. Неопределённость пугала меня: моментами доводила до ужаса, а моментами вводила в ступор. Будто читаю огромную книгу, но понятия не имею, когда закончу, понравится ли она мне и есть ли вообще смысл тратить на неё своё время. Поэтому единственное, что оставалось, так это затаиться, словно хорёк, и ждать.
Я осознала, что смотрю в бокал уже несколько минут. Подняв глаза, я увидела нашу небольшую уютную кухню с её бежевыми шкафчиками, миниатюрной плиткой с изображениями европейских городов и величественным холодильником – доской моих личных достижений. Пёстрые, разносортные магниты одиноко куковали, сияя на солнце, будто в свете софитов. Здесь не было Кабардинки, Анапы, Крыма. Только отборные свидетели моих путешествий: Шанхай, Сан-Франциско, Лондон… Они всегда приковывали внимание гостей, а я безмерно гордилась ими – ведь что ещё могло согревать душу студентки факультета иностранных языков, как не её знания английского и воспоминания о путешествиях?
– Жаль, что многие истории забываются, – я задумалась, вдыхая терпкий винный букет.
Муж заметил, куда направлен мой взор, и сразу же уверил:
– Не переживай, эти забавные трофеи всегда будут живым напоминанием о твоих завоеваниях.
Я сдалась, и мы оба замолчали.
– Запиши их, – вылетело вдруг из уст мужа.
– Записать? – воскликнула я то ли от удивления, то ли от волнения.
– Да, напиши о своих путешествиях. Тебе ведь есть что рассказать, – радостно заключил он, понимая, что нашёл применение моей необузданной энергии, которую нужно было срочно направить в нужное русло. – Бери ноутбук, пиши!
– С чего начать-то? – в замешательстве простонала я.
– С начала!
Оксфорд
Первое путешествие в моей жизни случилось в далёком 2013 году. Когда я окончила второй курс, нас организованной группой отправили в Великобританию, в город Оксфорд. Эта поездка была одним большим вызовом. Страх первого полёта на самолёте, преодоление языкового барьера, расширение собственного менталитета, переживание культурного шока и пересмотр стереотипов.
Наверно, свой первый полёт помнят все. Я до сих пор помню, как вцепилась в бедную подругу ногтями, словно коршун в добычу. Мы улыбались, делая вид, что всё в порядке, но подбородки нервозно постукивали в такт. К моему счастью, полёт был недолгим, и через пару часов мы уже ехали в автобусе в Оксфорд. Неожиданно автобус остановился. Водитель встал и начал что-то объяснять. Я смотрела на него глазами, полными испуга, ловила каждое слово, но ни черта не понимала. С каждым не пойманным мною словом разочарование всё больше и больше отпечатывалось на лице: учиться на факультете иностранных языков два года и ничего не понять – стыдно! Отчаявшись, я отвела взгляд в окно.
Какие, однако, у них маленькие машины, и дома так тесно стоят друг к другу. Вот что значит жить на острове и не иметь такого обилия пространства. Я вдруг взгрустнула по широте русской земли: захотелось прижаться к берёзке с томиком Есенина, слушать пение соловья, а дома на столе чтобы ждал борщ с салом.
– Ну что, девочки, вы поняли, что сказал водитель? – подошёл наш сопровождающий преподаватель.
– Не-а, – сгорая от стыда, ответила я.
– Авария впереди, надо подождать, – он взглянул на нас и, увидев расстроенные мордашки, продолжил: – Вы что, расстроились, что не поняли его?
Мы кивнули.
– Эх вы! У него проблемы со слухом: он со слуховым аппаратом и из-за этого очень непонятно говорит. Я сам с трудом его понял, вот ходил переспрашивать! – приободрил он нас, улыбаясь.
Я протяжно выдохнула и тряхнула головой,