Сны о свободе. Никита Панин
настороженно вслушивались в происходящее на улице. Резня в предместье не прекращалась несколько часов и стихла лишь к рассвету. Прерывистый сон, голод, шум городских беспорядков – ночь превратилась для Андромеды в бесконечный кошмар. Лишь с рассветом сон отступил, а мысли стали спокойнее.
– Ваше Величество, – обратился граф Шнайдер, когда солнце уже поднялось над горизонтом, – вы решили, куда желаете отправиться?
– Домой, – без раздумий ответила Андромеда. – В герцогство Ла-Шерле.
– Как вам будет угодно. Я вернусь за вами в полночь, моя госпожа. А пока советую спрятаться в скене4 театра. Потому что в этом зале скоро могут объявиться гвардейцы.
И с этими словами граф Шнайдер поднялся на ноги, поклонился и вышел. Андромеда хотела окликнуть его, поблагодарить за все, что он для нее сделал. Но беспокойная ночь и чувство голода лишили ее последних сил. Лишь спустя несколько минут Андромеда медленно побрела к выходу. Остановившись в арочном проеме, она еще долго наблюдала за одиноким силуэтом своего друга, спускавшегося по колоссальному амфитеатру к орхестре5.
Взгляд Андромеды невольно переместился на улицы Мэрлоуза. В утренних лучах Андромеда в деталях разглядела последствия ночных беспорядков.
В предместье Мэрлоуз царила зловещая тишина. Окна домов были наглухо закрыты ставнями. Многие двери были либо выбиты, либо бесполезно болтались на сломанных петлях. От дюжины домов остались лишь тлеющие угли и почерневшие камины. Дороги утопали в мерзкой черной грязи – саже, перемешавшейся с дождевой водой. Улицы усеивали тела солдат и мирных жителей, превратившись в пиршественный стол для стервятников и бездомных собак. А в воздухе, даже на высоте амфитеатра, витал смрад гари и гниющей плоти.
Андромеда старалась не обращать внимания на тела… Но они невольно приковывали ее взгляд. Предместье Мэрлоуз сегодня утром превратилось в один большой театр. Со страшными актерами и печальными мизансценами.
Вот тела юноши и девушки – лежат в грязи, словно молодые люди просто уснули в объятиях друг друга. А из окна напротив свисает тело мародера. И окоченевшая рука вора до сих пор тянется к мешку с награбленным добром, который он выронил за мгновение до смерти.
Андромеда смотрела на страшную сцену и внимала сотням историй, которые убиенные ей безмолвно рассказывали. Она видела, как члены семей под шумок избавлялись от своих родных, чтобы претендовать на наследство. Видела, как горожане пытались откупиться от вломившихся в их дома солдат. Видела десятки бесчинств, что творили солдаты с телами горожан…
Этой ночью солдаты опьянели от вседозволенности. Они убивали, грабили и насиловали, упиваясь силой. Но и горожане, которые сводили счеты с соседями, оказались не лучше их. Закон и мораль в эту ночь остались лишь утешением для слабых.
Княгиня уже собиралась отвернуться от страшного зрелища, но ее взгляд остановился на рыночной площади.
Андромеда еле сдержала тошноту.
Над площадью, самой оживленной частью
Скена – сооружение за сценой в древнегреческом театре. Предназначалось для переодевания и выхода актеров. В римский период скена превратилась в богатое украшенное каменное здание с несколькими этажами. От слова «скена» произошло современное слово «сцена».
Орхе́стра в античном и псевдоантичном театре – круглая (затем полукруглая) площадка для выступлений актеров, хора и отдельных музыкантов. С течением времени орхестра трансформировалась в оркестровую яму, а также дала название оркестру – коллективу музыкантов.