Сны о свободе. Никита Панин
разглядела стол, нагроможденный свитками и картами. Вероятно, Антоний фон Фишер привел Андромеду в личные покои. Но… зачем?
– Это самая высокая башня крепости Клайнбург, – произнес за спиной молодой министр. – Прекрасной госпоже здесь нечего бояться.
Андромеда почувствовала на затылке горячее дыхание молодого министра, и у нее поползли мурашки от неожиданности. Теперь в этой уютной комнате голос Антония фон Фишера почему-то перестал звучать для нее отталкивающе. Он показался ей проникновенным.
– У очаровательной госпожи уставший вид… – продолжал министр. – Долгий путь из далекого предместья Мэрлоуз утомил ее. Верный друг может предложить ей вина. Напиток согреет госпожу и поможет забыть о тяготах путешествия.
Пальцы Антония фон Фишера внезапно оказались на талии княгини. Это прикосновение пробудило Андромеду от минутного наваждения. До конца не осознавая, что она делает, княгиня инстинктивно убрала руку министра, развернулась и что есть силы ударила его по лицу.
И прежде чем Фишер успел понять, что произошло, Андромеда отпрянула от него на безопасное расстояние. Кожа на талии начала зудеть, словно к ней прикоснулось что-то жалящее.
– Вы обещали! – в отчаянии выкрикнула Андромеда и взмахнула руками.
Она не думала о последствиях. Впервые в жизни княгиня не просчитала, к чему могут привести ее слова. Она дала волю чувствам и выплеснула злобу на молодого министра.
– Вы обещали перед своими солдатами, что не тронете меня! Вы дали слово дворянина! Вы лжец! У вас нет чести!
Андромеда ждала, как изменится лицо Фишера, когда он поймет, что не все его желания сбываются, что мир не построен по его правилам.
Но лицо молодого министра оставалось в тени, и Андромеда не могла разглядеть его выражение. Она видела только его тело – подтянутое, тренированное годами военной службы. Андромеда могла представить, каким успехом у женщин этот министр пользуется в столице. Однако при завидной внешности у Фишера не было ни капли благородства и жалости.
– Я лишь обещал, что никто из моих людей вас не тронет, – послышался из тени самодовольный голос. – Но я ничего не сказал насчет себя.
Андромеда захлебнулась от возмущения:
– Как же вы сами себя не презираете!
– Вы сами согласились стать моей гостьей, госпожа.
Антоний фон Фишер вышел из тени и легкой бесшумной поступью направился к Андромеде.
Впервые Андромеда ощутила себя загнанной в угол. Раньше – во дворце Мэруина, в лабиринте, в предместье Мэрлоуз – она знала, что у нее есть выбор. Выбор между свободой и Княжеским Дворцом, жизнью и смертью. Сейчас же она полностью оказалась во власти другого человека. У нее не было под рукой оружия, которым она могла бы задержать министра или убить себя, защитив от бесчестья. И не было рядом друзей, которые могли бы помочь.
– Если вы подойдете ближе, то пожалеете, – процедила Андромеда сквозь зубы. – Возможно, не сейчас и не завтра. Но в будущем вы, вся ваша семья и весь ваш род будут