Первая формула. Р. Вирди
пьес. Плетущие… Мудрые маги, способные изменять мир вокруг себя ради того, чтобы творить великие и ужасные дела.
С отвисшей челюстью я наблюдал за Маграбом. Рядом стоял легендарный мастер, а я не знал, что сказать.
Должно быть, Маграб видел, что происходит в моей бедной голове.
– Значит, ты служишь у Халима? – спросил он, и я кивнул, не в силах подобрать слов. – Как зовут тебя?
– Ари.
– Хм… Ари? – Маг зашевелил губами, словно заучивая эти три буквы, и снова заговорил: – Хорошее у тебя имя. А я – Маграб. – Он улыбнулся и протянул мне руку.
Я подскочил к нему и, сжав его кисть в ладонях, затряс ее куда сильнее, чем требовалось для рукопожатия. Маграб не стал высвобождаться из моего энергичного захвата и спросил, взглянув на сцену:
– Стало быть, ты помогаешь Халим-саму творить его магию? Об этом он говорил?
– Работаю в трюме, – кивнул я. – Надеюсь, когда-нибудь Халим позволит мне играть на сцене.
– Это вершина твоих желаний? Хочешь стать лицедеем? Ничего иного в книге твоей судьбы не написано?
Я примолк. Сложный вопрос. Мое возбуждение схлынуло и вновь вернулось при воспоминании о том, как Маграб, словно великий Брам, вызвал огонь, что пылал на его ладони.
– Не я, а ты сотворил магию…
– Ты прав.
– Как в древних сказаниях?
Маграб невозмутимо кивнул.
Я вздохнул. Пожалуй, задавать следующий вопрос у меня не было права, и все же детское бесстрашие и любопытство взяли верх. Кстати, порой это опасное сочетание. Конечно, я знал, чего хочу от жизни. Желал возжечь собственный огонь, понять его природу и творить с его помощью, как было миллиард лет назад. Я жаждал сам стать легендой.
Детские мечты не имеют границ. А взрослый человек, их сохранивший, способен совершить немало ужасных или, наоборот, великих поступков.
– Научишь меня?
Иногда беду можно накликать одним-единственным словом. Маграб его произнес:
– Да.
Все просто. Проще не бывает.
Сейчас я думаю: Маграб подозревал, кем я могу стать и как применю его учение. Но, в конце концов, я был всего лишь ребенком.
12
Уроки и истины
Маграб оказался лучшим учителем в мире. Вероятно, терпелив он был от рождения. Любопытство плетущий ценил и даже поощрял.
Энергии у старика было хоть отбавляй, а ясный ум позволял преодолевать трудности, что представлял для него такой ученик, как я.
Более всего мне запомнились глаза и голос Маграба. Глаза – кусочки выцветшего нефрита, серого с легким зеленоватым оттенком, напоминавшим об их первоначальном цвете. Голос – сильный и четкий, с твердыми интонациями наставника, подготовившего не одно поколение юных магов. С таким голосом можно командовать армией.
Тем не менее и в голосе, и в глазах Маграба всегда сквозила доброта.
– Вопросы ты задаешь неправильные, Ари. – Маграб запустил руку в складки своей хламиды и извлек оттуда серебристую нить. Уж не его ли собственный волос? И что? Я молча прищурился, переводя взгляд