Не идеальна Я. Людмила Геннадьевна Иванова
и Лариса метнулась ей на помощь.
Кряхтя, старушка ей поведала, как спешила в столицу к детям, чтоб проведать их, и неудачно упала и сломала ногу. Теперь приходится сновать туда-сюда.
– А много их у Вас? – поинтересовалась Лариса, поддерживая старушку под локоть.
– Трое да взрослые уже, она задумалась на секунду, словно что-то вспоминая, затем повернувшись к Ларисе, выпалила:
– Ой, знаешь какая у меня жизнь богатая и интересная. Троих детей родила, двух мужей похоронила, и в заложницах была, и в секретном отделе работала, а свою маленькую девочку вообще в сорок с лишним родила от большой-большой любви, от своего любовника, он женатый был, и начальник высокопоставленный, понимаешь? А я так хотела девочку, чтоб как он была, и глаза как у него, и ресницы золотые-золотые, так просила, он согласился, сильно меня любил, дочку нашу всегда поддерживал, ни одна живая душа о нас не знала и не знает, в этом плане ему повезло, что я в секретном отделе работала… Конечно, и жениться хотел на мне, но я уже не хотела никаких мужей, устала их хоронить, ему так и сказала. Смеялся он надо мной, а что? А я ему правду всегда в глаза говорила, хватит, уже не двадцать лет, да и не просила ничего, просто хотела девчушку. У меня ее фотография есть, хочешь на мою Катьку посмотреть, она дитя настоящей любви, двадцать восемь будет в этом году, – с этими словами она вытащила огромный клатч, видавший виды, с потертостями по углам. Затем с самым серьезным видом, достала пачку фотографий и стала показывать Ларисе. Девчушка и правда красивая оказалась. Очень.
– Действительно дитя любви, – задумчиво произнесла Лариса.
А старушка тем временем, перебирая фотографии и тут же комментируя, вдруг остановилась на симпатичном мальчугане и как-то грустно замолчала, а потом, вздохнув, промолвила:
– Сынок мой, ювелир, несладкая судьба у него была, сейчас открыл компанию, делает прекрасные украшения, хочешь, покажу? – и, не дожидаясь Ларисиного согласия, полезла в свой клатч.
Долго в нем что-то искала и, наконец, достала оттуда крохотную мышку, у нее глазки рубиновые, а сама в бриллиантах. Лариса, увидев такую красоту, аж замерла от восторга.
Старушка и такая красота, совсем не вязались с ее представлениями, а та между тем, как ни в чем не бывало, продолжила:
– Всех троих люблю, а его жалко, не доглядела за ним, в сложный возраст, как раз первый муж болел сильно, была на работе да за мужем ухаживала, вот и попал он в историю с нехорошей компанией, когда обратила внимание, поздно уже было, упустила время, так ведь, все от нас идет, от родителей, с детьми расслабляться нельзя, школа так…, в помощь, а самое главное мы делаем, родители. Я их всех воспитывала, хвалили их всегда, приглашали на собраниях выступать в школу, да куда уж мне. Я просто любила их и никому не скидывала, как сейчас модно туда-сюда своего выкинуть, все делать за него, я их научить всему старалась, чтобы все умели, как муж заболел, стала переживать, как же они без меня жить-то будут, если вдруг я заболею? Вот и стала потихоньку их учить. Ни о чем не жалею, если бы предложили