Донбасс. Вячеслав Киселев
пути и когда на пятый день справа по ходу движения показалось море, стало понятно, что конечная точка нашего путешествия приближается и скоро мне предстоит попытаться отправиться в свободное плавание.
Интерлюдия Бендеры
По возвращению Потемкина в Бендеры Румянцев собрал совет.
– Прошу Григорий Александрович, сказывайте, как прошли переговоры и где граф Крымский? – начал совет Румянцев.
– Ваше высокопревосходительство, господа, переговоры завершились, мирный договор, уверен, что весьма выгодный России мирный договор подписан. Но омрачён сей знаменательный момент арестом графа Крымского за убийство на поединке турецкого офицера! – совсем не праздничным голосом огласил Потемкин результаты поездки.
– Как же так Григорий Александрович, на месте ничего предпринять было невозможно? – заволновался Румянцев, после того как Потемкин кратко рассказал обстоятельства ареста.
– Ваше высокопревосходительство, граф Крымский будучи уверен, что это сознательная провокация, настоятельно просил меня не ввязываться и думать только о выполнении поручения государыни императрицы. По словам великого визиря, графа доставят в Стамбул, ко двору султана, где и будет решаться его судьба, поэтому мне следует немедля отправляться в Петербург для доклада, только ее величество сможет оказать влияние на это дело!
По окончании совета Потемкину стоило огромных трудов отговорить Доброго и Гнома от безумства, которые узнав, что Викинга арестовали, начали готовить атаку на турецкий лагерь. Убедив парней, что только Екатерина сможет выручить их командира и промедление смерти подобно, Потемкин с Гномом, «упав на хвост» Румянцеву, который будучи главнокомандующим тоже собрался на доклад к Екатерине, направились в Петербург. А Добрый с казаками, как было ранее обговорено, направился в Луганское – «на хозяйство». Теперь, в отсутствие Викинга, все дела в Петербурге Гному придется завершить в одиночку, а дел они запланировали достаточно.
Дождавшись отъезда главнокомандующего, вслед за ним отправился в Петербург и Панин.
Глава 2 Да здравствуют разгильдяи!
За пять дней пути мы наладили отличное взаимодействие с охраной. Никто, никого не понимал, но все справлялись отлично. В дороге я молча смотрел из окна кареты на проплывающий за окном унылый зимний пейзаж. В начале пути, после пересечения Дуная, местность стала гористой и дорога местами была, на мой взгляд, весьма экстремальной для такого трудноуправляемого транспортного средства, как карета. Но моих провожатых это не смущало и ехали мы, если можно так выразиться «с превышением безопасной скорости движения». На третий день местность стала равнинной и однообразной, что называется «глазу не за что зацепиться» – небольшие леса, деревни, поля. А наш распорядок дня был под стать местности – также однообразен. Дневной переход с парой остановок для ухода за лошадьми и отправления естественных надобностей, остановка на