Песнь Эридана. Свет во тьме. Селестина Скай
или он не мог отвести взгляд от моих губ?
Ведь я не сумасшедшая, так сходу кусать неизвестно что. Вдруг у меня будет аллергия? Не хотелось бы умереть от анафилактического шока.
– Боги, как вкусно! Это же на вкус как шоколадный пудинг! – удивленно воскликнула я и откусила один, довольно большой кусок.
– Черная сапота, – довольно сказал Рид.
– Что? – не поняла я. Мне показалось, что он говорит на неизвестном мне языке.
– Черная сапота – то, что ты сейчас ешь. Это название этого фрукта.
Эридан вдруг наклонился к моему лицу и провел пальцем по уголку губ. Я вздрогнула.
– Ты вся перемазалась. Нельзя же в таком виде показываться старейшине, – пояснил он и протянул мне синий атласный платок.
Эх, а я то уже поплыла, словно облако из безе… Для меня становилось все очевиднее то, что меня тянуло к этому дракону. Он мне нравился, и, видимо, сильно, раз в его присутствии я вообще не вспоминала об Уильяме. Да что уж там, в его присутствии я ни о ком другом попросту не думала. Он стал моим личным магнитом внимания. Вот я и нафантазировала себе. А я ему, скорее всего, даже не нравилась. Видимо, он меня спас не из каких-то романтических побуждений, а лишь потому, что я была важна для общины из-за Песни… Осознание этого больно ударило по моему сердцу.
Глава 9
– Больше ничего пробовать не дам, к новым фруктам нужно привыкать постепенно, – нравоучительно заметил Эридан. – Но смотреть – смотри. Например, слева – австралийский пальчиковый лайм.
Дракон разломил ещё один плод, внешне напоминающий роллы, и из него, словно из коробочки, поделенной на шесть частей вывалились маленькие красные пузырьки, похожие на икру.
– Акебия, салак, драконий фрукт, – называл мне по очереди неизвестные плоды Эридан. – Кивано, черимойя, хлебное дерево…
Во многих лавках сбоку стояли большие трехлитровые бутылки с чайным грибом – его я узнала, так как уже пробовала. Сейчас он очень популярен в Орегоне, и называется «комбучча».
Когда он понял, что я перестала с непривычки запоминать то, что он говорит, он взял за руку и повел меня дальше. Мы вновь петляли по освещенным тоннелям, пока не вышли к такому же большому пространству, на котором располагался рынок. Пол здесь был украшен мозаикой в виде разных созвездий, и иногда звезды в них сверкали, словно воспламененные искрой. По центру располагался красивейший фонтан из всех, которые я только видела. В нем текла блестящая вода семи разных цветов, которая играла бликами на солнце. Возле фонтана стояла огромная, украшенная серебряными и золотыми игрушками, белая ель. Справа и слева вместо стен были окна, во всю длину помещения. Слева окна были витражными, на них были изображены семь звезд. А справа… Справа просто открывался такой прекрасный вид из окна, что у меня захватывало дух. Там, внизу, было озеро и хвойный лес. Солнце игриво касалось верхушек пихт и елей, а затем нежно отражалось в зеркально-синей водной глади.
– Это главная площадь, – пояснил Рид. – Тут мы отмечаем главные праздники и закрепляем истинные союзы.
Внезапно