След подковы. Сергей Алексеевич Колобаев
как лучше…. Что б быстрее.
Николая Савельевича отвлекла дочь. – Пап, смотри, что я нашла.
Оля подошла к отцу и протянула ему продолговатый предмет. Тот кисточкой счистил землю с предмета и внимательно стал его рассматривать. – Похоже, удила, литье. Это уже кое-что. У простых крестьян таких не было. Так, давайте прервемся, перекусим. – Он повернулся к Чернышеву, – Андрюша, сходи за водой, промоем находки.
Ольга тоже выразила желание прогуляться к реке и освежиться. – Я тоже схожу к реке, умоюсь.
Запыхавшийся Красильников через оконный пролом забрался внутрь заброшенной кирпичной постройки, где его ожидал Болшев. Михаил Лукьянович отдышался и осторожно выглянул наружу, еще раз осмысливая сложившийся в голове план действий.
– Учти, если все пойдет наперекосяк, я создаю отвлекающий фактор. Сразу же уходи.
– Что за фактор?
– За вон теми лабазами бочки с мазутом.
Митя выглянул и внимательно посмотрел в указанную сторону. – Понял. Должно хорошо полыхнуть.
– Да и дымок не помешает.
Болшев с полуслова понял замысел и в большей степени, для порядка, поинтересовался.
– Ветер?
Красильников его успокоил. – Правильный ветер. Меня больше волнует Кошельков.
– Вроде бы пока работает в цвет.
– Вот именно, пока…
Кошельков с двумя солдатами, Семеном и Никифором, с которыми он познакомился у кузни, сидел на сваленных бревнах у водонапорной башни. Свои винтовки солдаты положили рядом. Здесь же сивая кобыла, впряженная в телегу, хрустела прелой соломой, которую ей подкинул по-хозяйски Никифор.
Никифор с его крестьянской хваткой и непомерной дотошностью слыл в роте страшно недоверчивым и подозрительным ко всему, что не поддавалось его пониманию. И сейчас он насторожено отнесся к приглашению невесть откуда появившемуся солдатику, посидеть и выпить. С толку сбил его Семен, который с утра увязался с ним поехать к местному кузнецу, что бы сменить подковы на задних копытах у кобылы. – Куда торопиться? Давай посидим, смотри, весна, солнышко, как греет… Эти незатейливые доводы смогли убедить недоверчивого Никифора.
Перед ними на чурбаке лежало крупно нарезанное сало с черным хлебом, рядом стояла уже наполовину опорожненная бутылка с мутным самогоном. От выпитого языки развязались, и уже казалось, что они знают друг друга сто лет. Нескончаемые байки бывалого солдата Яшки создавали доверительную атмосферу. Семен старался не уступать тому. – … И я его, ротного почитай версту на себе пер, думал раненый. А он, зараза, пьяный был в стельку. Правда, за свое спасение, ну и что бы про пьянку помалкивал, одарил меня часами…
Семен продемонстрировал серебряные карманные часы на цепочке и сразу же убрал их назад в карман. Кошельков всю голову сломал, что бы повернуть разговор в сторону обсуждения винтовок, которые лежали рядом. – Это что, передо мной на фронте германцы постоянно шапку ломали.
Семен заинтересовался и, усмехнувшись,