Скрипка некроманта. Далия Трускиновская
добычи оставляют себе, оттого их голоса так сладостны. Говорят даже, что он натягивает на скрипки струны, сделанные из человеческих кишок. Отчего, как вы полагаете, никто не хочет ездить вместе с Манчини? Все боятся скрипки маркиза ди Негри!
Высказав все это по-немецки довольно бойко, Сильвани перекрестился.
Маликульмульк был сильно озадачен этой историей. Он видел, что певец искренне верит в злых духов и поднятые из могил трупы. Но что сказать по этому поводу – не знал.
Зато Тараторка была сильно перепугана и даже ухватилась за Маликульмульков рукав.
– Не говорите ничего его сиятельству, – попросил Сильвани. – Не надо огорчать доброго князя. Они оба умрут – сперва Никколо, потом Джузеппе. Джузеппе не сможет его пережить.
– Нет, нет, они не умрут! Его можно вылечить! – воскликнула по-немецки Тараторка. – У нас хороший доктор, я скажу ее сиятельству, он поможет, он непременно поможет! Я сейчас приведу его!
Не успел Маликульмульк строго спросить ее, где это она выучилась подслушивать, как девочка убежала.
– Не уезжайте, – сказал он тогда певцу. – Я обязан доложить об этом их сиятельствам. Я, простите, в злых духов не очень верю.
– Но кто же еще мог вынести скрипку? Она была спрятана, она оставалась без надзора не более четверти часа, и в этой части замка, мне кажется, посторонние не бывают, она для прислуги и для бродячих артистов – вроде нас, – Сильвани произнес это так, что Маликульмульк сразу вспомнил и столицу, и театральный народ со всей его гордостью, которая была оборотной стороной унижения; но если бы только это – актерская гордость умудрялась сделать из унижения нечто вроде дойной коровы для себя, черпала в нем силы и средства, чтобы заставить богатых знакомцев устыдиться за то, что они благополучны и ни перед кем не должны пресмыкаться. Знакомый кундштюк, и лучший способ с ним справиться – не обращать на него внимания.
– Нет, наши люди этого сделать не могли… – и тут Маликульмульк задумался, вспомнив изгнанного кучера Терентия. Иногда совершенно невозможно понять ход мыслей подневольного человека, да не просто человека – а состоящего в барской дворне, живущего в странном мирке со своими сокровищами и своим кипением страстей. Терентий мог бы стянуть скрипку из совершенно непостижимых соображений – а кто-то иной, поумнее, догадался бы, что ее можно выгодно продать. И выбрал отличное время – когда в замке полно народу, причем такого, с которым хозяину и хозяйке приходится раскланиваться и церемониться.
А куда понесет дворовый человек дорогую скрипку продавать? Не на рынок же. Это даже Терентию было бы ясно.
Страшная мысль пришла тут в голову Маликульмульку: дворня цены скрипке работы Гварнери дель Джезу не ведает, но ведает кто-то другой, сумевший подкупить одного из лакеев или даже горничных.
– Будьте тут, не уезжайте, – сказал Маликульмульк и пошел искать дворецкого, Егора Анисимовича. Сразу идти к князю и княгине он побоялся – довольно было и того, что их уже наверняка отыскала перепуганная Тараторка.
Егор