Рассказы и очерки. Владимир Гиляровский

Рассказы и очерки - Владимир Гиляровский


Скачать книгу
При расчете пьяного обочтут, в трактире тот хорош, другой лучше того, все тебя угощают, ты всех угощаешь, и деньги все! Мало того, по пьяному делу разуют-разденут люди-то добрые, да еще этапом домой ушлют: не путайся, безобразник, по городам, паши, скажут, свою полосу! А все отрава… И кажинный раз думаешь: ну ее к лысому, отраву-то – а как не выпить с устатку-то… обидится…»

      Никита стоял, облокотившись на багор, смотрел на луг и бормотал.

      – Дядя Никита, канатиться где будешь? – крикнули ему с оголовка.

      Никита вздрогнул и огляделся.

      – Вон пониже ветлы-то… Наляг, ребятки, наляг…

      Плот извивался и скрипел.

      Иван отделился от гребцов и перешел на середину плота. Это был молодой, могучего сложения парень в одной рубахе, с расстегнутым, несмотря на свежую погоду, воротом, без шапки и босой. Он поднял толстую с заостренным концом жердь, намотал на нее бечеву, остатки которой собрал кольцами на левую руку, и встал на край плота.

      Гребцы усердно работали. Никита старательно то отводил багром, то притягивал к себе оголовок.

      Плот приближался к берегу.

      Еще несколько ударов весел, и он искривился. Его толкнуло снизу с такой силой, что все стоявшие на нем покачнулись.

      Плотовщики бросили весла, схватили шесты и отталкивались ими от берега. Канатчик Иван с приколом в руках прыгнул в воду и окунулся до шеи. Двое других прыгнули за ним, и все трое быстро очутились на берегу.

      Иван, распуская кольца бечевы по мере того, как от него удалялся плот, уносимый быстрым течением, старался всадить острый конец прикола в землю, но прикол вырывало из рук и тащило вместе с Иваном и мужиками, помогавшими ему.

      Наконец удалось-таки всадить прикол и забить его чекмарем[1]. Плот остановился и стал извиваться, как змея, которой наступили на голову.

      – Третью бечеву! Подтягивай третью…

      – О-от так! Крепи ее! Крайнюю, проворней! – командовал Никита.

      Веревки закреплены. Плот еще треснул раза три, заскрипели его канаты из березовых прутьев, и он остановился.

* * *

      Плотовщики сошли на берег.

      Их встретил толстый, как слон, хозяин и, не разгибая жирных, раздутых, как в водянке, пальцев, подал Никите руку:

      – С прибытием! Блаапалушна?

      – Слава богу… Без задоринки…

      – Спасибо, Никитушка, спасибо… Сейчас с прибытием поздравим, а потом в трактир за расчетом.

      – С прибытием-то и опосля, прежде бы рассчитаться, – нерешительно заговорил Никита, посматривая на четвертную водки, стоявшую на земле.

      – Опосля! Нешто это водится, что ты, Никита Семеныч, тебе хорошо, а…

      – А другим-то плохо нешто? Перво-наперво расчет, а там всяк за свои выпьет…

      – Ты сухой, а вон Ивану-то каково… – указал хозяин на дрожащего Ивана, с которого ручьями лила мутная вода.

      – Ваня намок!

      – Бог намочил, бог и высушит! – щелкал зубами канатчик.

      – А ведь изнутри-то лучше погреться… Мишутка, наливай!

      Мишутка,


Скачать книгу

<p>1</p>

Чекмарь – деревянный молот.