Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. Владимир Орехов
необходимой обороны. Так, Н. С. Таганцев и В. Р. Долопчев считали, что уже с первыми попытками ограничения и регулирования мести в нашем древнейшем праве встречались отдельные постановления об обороне. Они считали, что право необходимой обороны было признано еще в договорах Олега и Игоря с греками.
Статья 6 договора Олега с Византией 911 г. предусматривала право необходимой обороны личности и имущества. Но при этом сущность положений, содержащихся в договоре, затрагивающих необходимую оборону, была тесно переплетена с нормами, составляющими обычай кровной мести, что не позволяет в полной мере выделить в данном памятнике необходимую оборону в качестве отдельного, самостоятельного института. В связи с этим Г. С. Фельдштейн отмечает, что в договоре Олега с Византией осталось понятие мести и, следовательно, при таких условиях вообще не могло существовать необходимой обороны как особого юридического института[48].
Русская правда в ст. 13, 14, 38, 40 содержала отдельные положения о необходимой обороне, но не выделяла ее в качестве самостоятельного института[49]. По мнению Г. С. Фельдштейна, процесс обособления необходимой обороны как уголовно-правового института закончился в основном, по-видимому, только ко времени Уложения 1649 г.[50]
Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. установило необходимую оборону в виде защиты жизни и телесной неприкосновенности личности, имущества и женской чести, интересов третьих лиц и их имущества. Причем защита третьих лиц и их имущества вменялась в обязанность (ст. 59 гл. 21 Уложения). За невыполнение этой обязанности предлагалось «нещадно бить кнутом».
Можно уверенно сказать, что в общих чертах институт необходимой обороны наконец сформировался именно в этом законодательном памятнике. Однако, как и во всех остальных законодательных актах того времени, Соборное Уложение не употребляло само понятие «необходимая оборона» и не выделяло для института необходимой обороны отдельного раздела – положения о нем содержались в отдельных статьях, предусматривающих ответственность за конкретные преступления. Так, убийство при защите жилища не признавалось преступлением, так как обороняющийся «то убийство учинил поневоле», т. е. по необходимости.
В дальнейшем российское уголовное право стало тяготеть к принципам немецкого законодательства, поэтому последовавшие за Соборным Уложением 1649 г. законодательные акты значительно сузили рамки права на необходимую оборону. Данная тенденция в российском уголовном праве проявилась вместе с правовыми реформами Петра I.
В 1715 г. появился Воинский Устав, а в 1720 г. – Устав Морской, которые впоследствии стали именовать Воинскими Артикулами. Следует отметить, что до принятия данных правовых актов какого-либо специального термина, обозначавшего право отражения нападения, в русском законодательстве не содержалось. В Воинских Артикулах Петра I впервые появляется термин «нужное оборонение», обособивший необходимую оборону как самостоятельное понятие
Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. М., 1990. С. 9.
Там же. С. 67.