Образование. Историко-культурный феномен. Евгений Белозерцев
– нового «Адама», как мы уже говорили выше, никому пока сформировать не удалось.
Вполне понятно, что общее образование, общеобразовательная школа всегда являются национальными – хотя бы потому, что изучаются родной для ученика язык, национальная история, культура и т. д. Продолжающаяся в профессиональном учебном заведении общеобразовательная подготовка студентов также будет иметь национальную направленность. То же относится ко всей системе воспитательной работы. Но возникает вполне правомерный вопрос: а может ли и должно ли профессиональное образование быть национальным, иметь какие-либо национальные особенности и направленность?
Понятно, что профессии, например народных промыслов и ремесел, являются сугубо национальными. Национальную специфику могут иметь профессии художников, артистов, возможно, юристов и т. п. Педагогическое образование как область профессионального образования также будет иметь национальную направленность, поскольку педагогические училища и институты готовят учителей для общеобразовательной школы.
Но можно ли говорить о национальной специфике, национальной направленности профессионального образования вообще? Должен ли российский, допустим, слесарь отличаться в профессиональной подготовке от немецкого слесаря, российский инженер – от американского инженера и т. д.?
Если говорить о математической, естественнонаучной, технической, технологической областях, то, очевидно, никакой национальной специфики быть не может. Результаты научных исследований в этих областях имеют общечеловеческую ценность. Компьютер, автомобиль или, к примеру, мыло могут быть хорошими или плохими независимо от страны, где они произведены. За исключением, быть может, национальных особенностей их дизайна и т. п.
Но вот в области организации труда и организации производства национальные различия имеют место, и они довольно существенны. Достаточно привести такой пример.
По признанию американских специалистов, их техника находит наилучшее применение на японских предприятиях. Многие западные эксперты утверждают, что японские организационные структуры более восприимчивы к подвижной конъюнктуре рынка, к различным инновациям. В результате американские и европейские структуры заметно вытесняются из международного бизнеса, теряют прежнее влияние и на региональных рынках. Секрет этого преимущества японцев объясняется, как правило, национальными особенностями организации труда на фирмах. Во многих публикациях в качестве примера приводятся известные «кружки качества»: японский рабочий в среднем выдвигает в десять раз больше рационализаторских предложений, чем американский. Если американский рабочий на предложение сделать что-либо, не относящееся к его обязанностям, однозначно отвечает: «это не мое дело», то японский – «чем могу быть полезен?» Конечно, успехи японской экономики нельзя целиком относить только к национальным особенностям.