Сожги венец безбрачия. Евгения Халь
Светкиной мамы – заслуженной учительницы как по профессии, так и в жизни. Сыновей он почти не навещал, предпочитая откупаться подарками, которые привозил на работу к Свете. И регулярно платил алименты.
– Ну и видос у тебя! – всплеснула руками Света. – Где ты была? Я уже хотела в полицию бежать!
Но едва я открыла рот, как она заявила:
– Ни слова больше! Быстро в душ, я пока сварю кофе. Мама пирог испекла с яблоками. И подробно всё расскажешь.
Света была на год старше меня. Но профессия педагога накладывала отпечаток. Она регулярно командовала мной, словно школьницей. Спорить было бесполезно. Лучше подчиниться.
Распаренная после горячего душа, прихлебывая поразительно вкусный Светкин кофе, я рассказала ей всё в подробностях.
– Ты меня удивляешь, – Светка откусила большущий кусок пирога и затараторила с набитым ртом. – Первый раз в жизни видишь мужика и изливаешь ему душу. А душа – она ведь как попа и книга.
– Какая глубокая мысль! – я замерла, не донеся чашку до рта.
– Ну, в смысле, что книгу, душу и попу никому нельзя доверять: запачкают и порвут. Я надеюсь, не нужно будет ехать к этому ретро-психу в ночи на другой конец Москвы?
– Нет, – покачала головой я. – У него кабинет в центре Москвы. Недалеко от моей работы.
– И то хлеб, – обрадовалась Светка. – Он хоть нормальный мужик этот ретро-псих?
– Свет, у меня же с ним не свидание, а лечение. Или типа того. Саморазвитие там и прочее.
– Ну да, ну да, – тяжело вздохнула Света. – А потом я тебя после этого саморазвития опять буду по кусочкам собирать? У тебя уже глаз горит!
– Бред! – возмутилась я. – Матвей мне вообще не нравится!
– Ага, я так и поняла, – скептически процедила Светка. – Вот я тебе скажу как учитель русского языка: во всем виновата литература.
– Здрасте! Приехали!
– Нет, ты подожди, – она встала, открыла шкафчик, с сожалением посмотрела на бутылку вина и подлила нам еще кофе. – Вот смотри: Пушкин был повеса, Есенин хулиган, Маяковский – я вообще промолчу, озабоченный на всю голову. Наша женщина с детства впитывает установку, что нужно сначала по большой любви пострадать по хулиганам и бабникам, и только потом выйти замуж за нормального Васю Пупкина. Который, может, и без фантазии, но зато заработает на еду, чтобы дитям в клюв бросить, кран починит и шубу купит. Пусть в кредит, но купит. Поэтому я тебя спрашиваю: твой ретро-псих может тебе в башку вложить, чтобы ты искала не Есенина, а сразу Васю Пупкина? – она внимательно посмотрела на меня и сделала эффектную паузу.
Я молча пила кофе.
– Понятно, – подытожила Света. – Листья падали с дуба-ясеня, ни х…гхм…ничего себе, ничего себе. Посмотрю окно – и действительно: ох… гхм… упоительно, восхитительно.
– Пошлячка, – я подвинула поближе к себе яблочный пирог.
– Это Есенин, кстати, – Света подняла указательный палец. – Может, и грубо, зато точно про тебя. – У меня еще вопрос: