1984 (коленкоровая тетрадь). Петр Сосновский
рано утром в понедельник, а в пятницу вечером забирала. Я так думаю, что, если бы можно было, так она определила бы Артема и на большее время. Моей жене ― эта самая Валька тоже предлагала помощь в устройстве нашей дочери, минуя препоны с предоставлением справок с работы о ненормированном дне. Мария тогда только что приехала из Кемерово после успешной сдачи экзаменов. Однако моя жена тут же воспротивились.
– Да ты что? Я так не могу. А что, если дочь нас забудет? Что если мы для нее станем чужими? Нет, нет и нет!
Для того чтобы как-то отметить переход Марии на следующий курс и начало нового этапа в жизни дочери ― она пошла в детский сад, ― мы решили в выходной день выбраться загород и как следует погулять. Поднялись рано. Спонтанно и у меня, и у Марии возникло желание прокатиться с ветерком по Москве-реке на «Ракете». Обычно, у нас в холодильнике всегда имелось что-то из первых блюд. Это мог быть борщ, щи, рассольник или же какой-нибудь суп, без разницы. А тут оказалось, что все подъедено. И мне пришлось торопливо налить в пятилитровую кастрюлю воды, забросить в нее курицу и поставить на плиту. Марии я объяснил:
– Сейчас, закипит и поедем. У нас если не суп, то хоть будет какой-никакой бульон. Вдруг в городе не удастся покушать. Очереди сама знаешь, какие. Так дома с сухариками утолим, и голод, и жажду.
Мы уехали: в течении часа добирались до речного вокзала, отстояв очередь купили билеты, забрались в «Ракету». Уже в пути я вспомнил, что не отключил плиту, и мы на этом же судне вернулись назад. Нам просто тогда повезло. Вместо бульона у нас была жареная курица. Это тоже неплохо. А что главное не случилось пожара. А может мы его просто на время перенесли.
Мой товарищ Михаил Хазарский недолго отсутствовал, через какое-то время нашелся и заглянул в сквер, разыскав меня, ― мы тогда с Машей были уже без компании: Артема и его мамы.
– Знаешь, ― сказал он, ― у меня не было возможности сообщить тебе о своем отъезде, все получилось как-то внезапно.
Я успокоил его:
– Не было, так не было. Главное ребенка отвез без проблем. Теперь можешь не беспокоиться!
– Не скажи! Я ведь заглянул в сквер не только для того, чтобы извиниться перед тобой. Мне кажется, я сделал что-то неправильное: при подъезде к Курску меня вдруг задержала траурная процессия. Я притормозил и поехал за ней, а затем, ― будто черт меня дернул, ― не обращая внимания на других автолюбителей, вывернул навстречку ― и обогнал ее. Что ты скажешь, на сей счет?
Мне трудно было ответить ему сразу: потребовалось время чтобы сосредоточиться и обдумать случившееся. Я, добравшись до песочницы и, отдав ребенку формочки, предложил Михаилу присесть на ближайшую скамейку. Едва мы устроились, я немного помялся, и начал издалека:
– Мы русские люди по своей природе отличаемся от людей Запада и не только менталитетом. Наверное, оттого большевикам в семнадцатом году удалось довольно быстро из нас сделать атеистов. Для народа, конечно, не для всего, этот шаг не был уж очень тяжелым. Однако мы не забыли