Норковая Шуба. Соня Дивицкая
то, что им не хочется. Если мужчина соглашался на компромисс, оставалось только догадываться, почему он это делает.
Но нет! Я ни в коем случае не хотела браться за старое. В конце концов, Васе исполнилось сорок, он так долго ждал малыша… Я откинула свои жалкие подозрения и пошла веселиться в холл вместе со всеми гостями. Люся включила музыку, и мы попрыгали немножко как на свадьбе, протряслись:
Гоп-гоп-гоп, чина гоп! А мы танцуем.
Гоп-гоп-гоп, чина гоп! А мы спеваем…
Из холла гости переместились в кухню, чтобы ребеночек мог спокойно уснуть. Белый кожаный диван, очень удобный, стоял уголком, и все дамы сразу закудахтали, запрыгали, оценивая мягкость, и засюсюкали:
– Ой, какой у вас чудесный диванчик!
И пока мы на этом диване допивали и курили, Люся с Васей перемыли всю посуду. Система была отработана: Люся моет, Вася протирает. Насухо, полотенчико скрипит.
Да-да-да! Помню, помню, я не хотела ни в коем случае снова пачкать себя подозрениями, но как только увидела Васю со стопкой чистых тарелок, черная мысль мелькнула: «За каждую, за каждую тарелку отомстит».
Вася присел, и за тортиком, за чашкой чая начал рассказывать, какие чудесные места есть у нас неподалеку на лиманах, и как там отлично ловится щука. Он хотел показать размер лиманской щуки и сделал широкий жест рукой. В руке у него была чашка, и он немножко расплескал себе на брюки. Люся кинула мужу салфетку.
– Пролил! – она запрыгала. – Пятно теперь останется! Лиманы! Щука! Как маленький облился!
Вася встал, промокнул свои штаны и почему-то очень сильно покраснел, расстроился не в меру из-за этого несчастного пятна.
– Да что ты там пролил-то? – успокаивали гости. – Сиди! Пятно какое-то… Не будет у тебя никакого пятна, усядься.
– Переоденься, Вася! – Люся вынесла ему новые штаны.
– Я в этих посижу, – он растирал пятно салфеткой, – я промокну…
– Снимай! Что ты будешь сидеть в мокрых штанах?
– Да пусть сидит!
– Мокрые штаны! Вася! Что ты как маленький? Иди, переоденься!
Он что-то буркнул нетрезвое, схватил у Люси чистые джинсы, повесил на плечо и пошел в свою спальню переодеваться, но обратно к столу не вернулся, вечер его утомил, он прилег на минутку вздохнуть и уснул. Гости разошлись без него.
Ночью Вася проснулся, вышел на улицу и сел в машину. В бардачке лежала фляжка с коньяком. Он выпил глоток, закурил и включил музыку. «Гоп-гоп-гоп, чина-гоп!» – жена ему этот диск поставила. Он его вытащил и выбросил из окна. В последнее время Вася полюбил шансон. «А белый лебедь на пруду… Ду-ду, д-ду, ду-ду-ду-ду» – это он стал слушать. И хотя я обещала больше не лезть со своими гнусными подозрениями, но не могу не заметить, что резкая смена вкусов – вещь очень-очень подозрительная.
Утром Вася уехал на работу, на месте его машины осталась полная пепельница окурков. За ночь он высадил целую пачку. Из-за этих бычков Люся даже немного поругалась с дворничихой. Нет, замечание ей сделать не успели,