Память душ. Дженн Лайонс

      Сражение оказалось одновременно и ближе, и дальше, чем я первоначально предполагал. Несколько глубоких расщелин и долин отделяли нас от поля битвы, отчего звук казался далеким и приглушенным. Те же самые расщелины и долины мешали туда добраться.

      Мы почти поравнялись с Джанель, когда из соседнего каньона взмыла вверх, а затем снова обрушилась на того, с кем сражалась, огромная фигура.

      Существо было одушевленным, но я не решался назвать его живым. Скорее оно походило на огромный змеевидный скелет, скрепленный паутиной соединительной ткани, высохших сухожилий и мертвой плоти, которая расходилась и сливалась при каждом движении. Чудовище существовало в постоянном, бесконечном состоянии одновременного разложения и регенерации. Единственным цветным пятном на этом теле выделялись синие точки его глаз и зеленые лозы, обвивающие его массивные крылья и длинную шею.

      О, кроме того, оно было размером в несколько сотен футов и казалось столь огромным, что, вероятно, могло бы уничтожить большинство врагов, просто наступив на них. И его форма была удручающе узнаваемой.

      – Это ведь дракон, да? – спросил я.

      Джанель бросилась бежать. К нему, естественно.

      – Дерьмо! – выругался Тераэт.

      Мы рванулись следом за Джанель.

      – Это Роламар! – крикнул Турвишар на бегу.

      Я вспомнил это имя. Релос Вар говорил о Роламаре с необычайной ненавистью, но это не означало, что Роламар захочет быть нашим другом. Драконы, как правило, ни с кем не дружат[44].

      На гребне каньона тропа обрывалась вниз. Покрытая коркой поверхность превратилась в горячие источники и обжигающие, пузырящиеся бассейны, наполненные жидкостью, которая, вероятно, не была водой и уж точно была совсем не безопасна. Каньон продолжался, следуя по прямому, как стрела, твердому каменному полу, очертания которого с назойливой фамильярностью царапали мой разум.

      В основном я изучал дракона. Когда мы подошли ближе, обнаружилось, что его размеры могли внушить благоговейный трепет. Он был не так велик, как Мориос, металлический дракон, который опустошил Атрин, но легко мог сравниться с Шаранакалом. Сражаться с таким существом казалось невозможным, но я знал, что раньше это уже делали.

      По крайней мере, с другими драконами.

      Со зверем сражался отряд моргаджей. Может, они с этим и не очень хорошо справлялись – по земле по всему каньону валялись многочисленные тела, – но их упрямой решительностью можно было восхититься. Женщина-моргаджа в глубине каньона вскинула руку, и в ее ладони блеснуло что-то зеленое. Она что-то выкрикнула, и со дна каньона поднялись, обвивая кости дракона, поросшие листьями лозы. Они буквально выстрелили вверх, вырастая из безжизненной до этого земли. Несколько лиан лопнуло – хорошо, большинство лиан лопнуло, но та часть, которая осталась, смогла замедлить дракона. Воины-моргаджи выиграли достаточно времени на то, чтобы их люди смогли отступить.

      Джанель метнула копье, которое описало в воздухе идеальную дугу. Оружие попало прямо в центр светящегося голубого глаза, пролетело через