Оседлать мечту. Екатерина Каблукова
давно разная жизнь: он там, я здесь…
– Интересно, кто в этом виноват? – фыркнула я. – Папа несколько раз предлагал переехать! Но ты же отказалась!
– Переехать? Куда?
– В Питер. К папе.
– И что бы мы там делали? – взорвалась мама. – Здесь у меня работа, друзья, а там?
– Зато там консерватория! – Я наигранно возвела глаза к потолку. – Глядишь, я бы поступила туда и стала известной пианисткой! А так ты просто лишила меня музыкального будущего!
– Оля! Не смей разговаривать со мной в таком тоне!
– А в каком? Ты мне всю жизнь испортила! – выкрикнула я.
С минуту мы с мамой смотрели друг на друга, потом она повернулась и вышла, громко хлопнув дверью. Я села на кровать и все-таки разревелась.
Глава 3
С мамой мы не разговаривали два дня. Папа тоже звонил, но я не стала отвечать. Написала только, что он лжец и предатель и что я не хочу больше с ним общаться. Перезванивать он не стал.
В конный клуб я тоже не ходила. Зачем? Видеть, как Василек понуро стоит в деннике или, что еще хуже, как на нем ездит Ритка, выпендриваясь перед друзьями, я не хотела.
В музыкалке я тоже не появлялась. На следующий день после ссоры с мамой я подошла к дверям, и… набравшись смелости, повернула обратно.
– Быстрова, ты чего? – окликнула меня Настя из хора. В отличие от меня, в музыкалку она ходила с удовольствием. Их хор постоянно ездил на конкурсы и занимал места. Я даже в одно время хотела перейти на хоровое, но мама была категорически против, настаивая исключительно на инструменте.
– Надоело… – мрачно отозвалась я и, на всякий случай отправив преподавателю сообщение, что заболела, пошла восвояси.
В школу я тоже не ходила. До каникул оставалось несколько дней, все проверочные давно были написаны, а четвертные и годовые выставлены. Поэтому написала Лике, что заболела, и получила в ответ: «Блин. Поправляйся. Классухе скажу». Хорошо, когда есть настоящие друзья.
На третий день мама пришла с работы и положила на стол распечатки:
– Вот. Добилась.
Я лениво взглянула на них, гадая, куда в очередной раз мы пойдем окультуриваться. В глаза бросилось «Санкт-Петербург». Сердце остановилось, а потом заколотилось часто-часто.
– Это же…
– Билеты на поезд. Я сама не смогу, но договорилась с бабушкой, она поедет с тобой.
– Мама! – Я кинулась к ней и обняла. – Спасибо!
Я хотела добавить еще «Прости меня», но мама опередила:
– Жить будете у моей подруги, Брониславы Александровны. У нее как раз дочь в лагере. Настенька очень талантливая девочка, скрипачка.
– А… – только и протянула я, искренне жалея незнакомую девочку. Скрипка вообще представлялась мне каторгой. Мало того, что для нее нужно было иметь идеальный слух, так еще и играть стоя, скрючившись налево, а правой рукой водить смычком по струнам.
– Кстати, Настенька учится в музыкальной школе при консерватории, и Бронислава Александровна договорилась, что ты там пройдешь прослушивание.
– Что?! – охнула я. Порыв попросить