Мулатка в белом шоколаде. Рука, сердце и кошелек. Дарья Калинина
побледнела и поспешно отправила детей в их комнату.
– Леша, пригляди там за братьями! – строго велела она старшему.
Леша, которому едва ли исполнилось пять, серьезно кивнул и, взяв самого младшего за руку, деловито сопя, потопал в указанном направлении. Средний мальчик ехал верхом на огромном игрушечном грузовике, отталкиваясь от пола обеими ногами.
– Проходите! – пригласила женщина гостей в квартиру. – Только, если вы не возражаете, пойдемте в кухню. У меня в остальной квартире жуткий бардак.
Неизвестно, что творилось в комнатах, но в кухне было навалено столько разнообразного хлама, что свободного пространства почти совсем не оставалось. По углам были плотно утрамбованы пустые коробки из-под бытовой техники и детских игрушек. По какой-то причине хозяева их не выкидывали, а тщательно складировали. На столах стояла вперемешку грязная и чистая посуда, валялись объедки и огрызки. В углу лежала куча постиранного белья, которое дожидалось глажки.
– Хотите чаю? – поинтересовалась у них женщина.
Звали ее Варной, потому что у нее были польские и литовские корни, о чем она с гордостью и поведала гостям.
– Так что насчет чая?
– Если вас это не затруднит, – отреагировал галантный Пантелеймонов.
Женщина почему-то покраснела и поправила халатик на груди. Поправила так, чтобы он еще больше распахнулся. Кира только хмыкнула. Она уже привыкла к тому, как женщины реагируют на Пантелеймонова. Ей-то что за дело? Ведь она знает, что сейчас он именно с ней, с Кирой. А до остальных женщин ей нет никакого дела.
Чай Пантелеймонову заварили из личных запасов хозяйки и подали в лучшей чашке. С розами и сердечками. Кире пришлось довольствоваться смешной детской кружечкой с пузатым Винни-Пухом и крохотным поросенком Пятачком. Себе Варна плеснула одной заварки в высокий стакан, больше чистых чашек не было. Вся остальная посуда благополучно мокла в мойке.
– Значит, он ее все-таки убил? – произнесла женщина, дождавшись, когда ее гости сделают по глотку. – Как и грозился?
Кира поперхнулась и невольно закашлялась. Да и невозмутимый Пантелеймонов отставил в сторону свою чашку.
– Да вы пейте! – всполошилась молодая хозяйка, придвигая к Пантелеймонову поближе тарелку с облитыми шоколадной глазурью пряниками.
Кира тоже любила эти пряники из пушистого и одновременно упругого теста и с отличным шоколадом, но сейчас они бы ей и в горло не полезли.
– Что вы слышали? – почти выкрикнула она.
Но Варна не обратила на нее никакого внимания.
– И почему я вчера не вызвала милицию! – простонала хозяйка. – Господи, какой грех теперь на мне! Что же мне делать?
– Вы должны для начала все рассказать нам, – вкрадчиво посоветовал ей Пантелеймонов. – И облегчить тем самым свою совесть!
– Вы думаете? – оживилась женщина. – Да, вы правы! Рассказать и облегчить! Сейчас я вам все расскажу! Немедленно!
Немедленно у нее не получилось. Потому что на кухню притопал младший мальчик в гордом одиночестве. И встал на якорь у стола, вперив немигающий