Касаясь Пуст0ты. Евгения Драгомир
подработки разрешено для одного человека?
– Десять.
– Сколько из них у вас осталось в запасе на сегодня?
– Нисколько.
– То есть вы потратили их все и подумали, будто лучшим решением будет избавиться от чипа?
– Избавиться от себя,– выдал Гибсон абсолютно серьезно.– Я не хочу становиться обузой для своей семьи. Не хочу, чтобы они боялись меня, боялись, что я могу стать многоликим. Они тот месяц едва пережили. Когда я сказал, что мой левый глаз перестал видеть, они начали запирать двери своих комнат. Для них мое увечье стало неким сигналом, предупреждением, что завтра я не просто лишусь руки или ноги, а потеряю рассудок. Я не хочу, чтобы они страдали, только потому, что я не способен выполнять требования компании.
– Вы не думали сменить работу?
– Я работал красильщиком двадцать лет. Мое тело не выдержит без наномашин, которые полагались на фабрике. А работа с такой же процентной компенсацией требует обучения, денег, которых у меня – нет. Я все отдавал в семью.
Доран покачал головой и все тем же ровным голосом продолжил спрашивать:
– Вы сами пытались извлечь чип, или вам кто-то помог?
– Сам.
– Что ж, с основным мы определились, а теперь перейдем к ряду обязательных вопросов. Ответы на них либо подтвердят вашу вину, либо повесят ее на кого-то другого. Отвечайте кратко. С вами пытались связаться люди «АрКейна»?
– Нет.
– Люди «АрКейна» предложили вам извлечь чип?
– Нет.
– Вы пытались выйти на людей «АрКейна», чтобы они помогли вам извлечь чип?
– Нет.
– Вы член «АрКейна»?
– Нет.
– Процедура закончена.
Доран разжал руку, и нечто, подобное облегчению, отпечаталось на лице Гибсона. Будто пояса, удерживающие его тело на стуле, в один миг исчезли.
– Вы поступили правильно, мистер Гибсон. Те, кто не может жить по правилам системы, должны избавить других от опасности, которую представляет.
– Он ваш, мистер Юнг. – Доран махнул рукой и направился к выходу.
Говорил он сдавленно, будто с каждым словом упрашивал себя сказать хоть что-то. Лицо его побледнело, и я мог поклясться, что увидел на щеках следы от слез. Точно такие же, проступали на лице Гибсона пару минут назад.
– Юкн…– я хотел окликнуть его, хотя не понимал зачем. Он даже не поймет, что это я.
Доран достал из кармана небольшой мяч и начал перекидывать из одной руки в другую, будто этим движением расчитывал унять дрожь.
– Что ж, хорошо поработали, мальчики. Самое время заканчивать.
Мистер Юнг водрузил ладонь мне на плечо и воодушевленно протянул:
– Сделаешь это, Кай?
Меня должен был почтить его выбор, но я лишь сильнее захотел оказаться снаружи. Как и все остальные, выйти за дверь, осесть в дежурке за чашкой кофе или чая и понадеяться, что это был единственный вызов за ночь. Но мистер Юнг никогда не меняет свой выбор. Он подтолкнул меня вперед и одобрительно потянул большой палец кверху.
– За