Муравейник. Виктория Горнина
на титульном листе, то есть, собственно, на лбу. За спешной кухонной толкотней угадывается желание сказать нечто важное, очередная страшная-престрашная тайна. Я вижу – ей не терпится поделиться. Давай, выкладывай, что тут без меня произошло.
– Ой, мам… сегодня показывали… так интересно… про муравьев, мам…
И всего то? Ну, это пустяки. Сами тут, как муравьи – про себя ухмыляюсь я.
– Там яйца – аккуратнее, Лен…
– Да, мам…
Дочь напрягается, извлекает хрупкую упаковку, бережно ставит на стол – получилось, все цело, можно и дух перевести.
– Они… они, если кто-то у них заболеет… или без лапки останется, или без усика… они, мам, его не выгоняют и не обижают ничем. – захлебывается от восхищения дочь. – Он дома остается, в муравейнике. Делает, что может, что ему по силам. Подметает, порядок наводит. И все к нему хорошо относятся. Так же он ест со всеми, и живет, и спит…
– Видишь, какие они молодцы. – в свою очередь нахожу нужным восхититься я.
– Да, мам. – подхватывает Лена – Они такие дружные. Совсем ни как люди.
– Ну почему, дочь? Люди тоже не должны обижать слабых.
– Не должны – вздыхает дочь. – Но обижают.
Ее личико становится печально, папины глазки грустнеют. Я откладываю в сторону пакет, опускаюсь на корточки, чтобы ее лицо оказалось напротив моего.
– Кто тебя обидел? – пытаюсь разобраться я.
– Никто. – в уголках ее глаз намечается влага – Мне Максимку жалко… и тетю Свету.
Да, мир не без добрых людей. И стар, и млад – все уже в курсе. Земля слухами полнится и так далее и тому подобное. Нужно срочно сменить тему.
– Как в школе? Ты уроки сделала? – эта своеобразная палочка-выручалочка работает безотказно.
Внимание ребенка переключается сразу – ведь школа это самое важное – ей столько раз об этом говорили.
– Да…, там еще задача… Я папу подожду.
Ох уж эта математика. Впрочем, ребенку осталось продержаться немного. Еще каких-то три недели, и все – каникулы. А там сразу к бабушке в деревню. На парное молоко.
– Ладно, Лен. А то вот-вот тетя Оля придет. Будем тут толкаться.
На нашей кухне, и правда, не развернуться. Потому мы ужинаем по очереди. Кто пришел вперед, тому и карты в руки. Моя задача приготовить поскорее, накормить своих, чтобы уступить место соседке. А чай попить и дома можно – то есть у себя в комнате.
Здесь начинается привычная канитель – картошка, котлеты, еще что-нибудь вкусненькое – может сырников изобразить к чаю? С вареньем. Оно не засахарилось там еще – дай-ка гляну. Сквозь кухонную суету я едва различаю Леночкин голосок -
– Мам, а сколько у них лапок?
– Доча, что? Не слышу. – у меня шипит сковородка и льется вода – где уж мне услышать?
Она вырастает в дверном проеме с цветным карандашом вприкуску.
– У них сколько лапок, мам?
– У кого? – тупо спрашиваю я.
– У муравьев.
Ах, да – я и забыла совсем.
– Не