Зомби – вот мое оружие. Ян Бадевский
Ударения ставятся не всегда адекватно, произношение… даже не знаю, как объяснить. Словно язык морфировал на протяжении нескольких десятилетий, но не катастрофично.
– Говорил – не ходи без меня, – ворчит старик, привычным жестом вкладывая меч в ножны. – Леса тут дикие. Неизведанные.
Я начинаю кое-что припоминать.
Моя прошлая жизнь кажется волшебным сном – несбыточным и недостижимым. Уютная квартира, ванна, горячая вода. Гипермаркеты, доставка пиццы. Онлайн-магазины. Это как инопланетная культура. ЗДЕСЬ нет попаданца Леонида Ивашкевича, есть опальный боярич Платон Верский.
Стоп.
Какой, к херам собачьим, боярич?
Мы же не в Москве при Иване Грозном. Здрав будь, боярин, и всё такое. Это же двадцать первый век… или нет? Бешеный Енотик забросил меня в лесную мясорубку, ничего толком не рассказав.
Итак, я – Платон Верский.
Мне семнадцать, я брожу по глухим чащам средней полосы России со своим престарелым родственником, смахивающим на персонажа «Слепой ярости». У меня есть мачете, я даже умею им пользоваться. Но я, судя по всему, не звезда гонконгских боевиков.
Сейчас мы идем по узкой звериной тропке, вьющейся меж деревьев. Я отираю сорванным пучком травы мертвячью кровь с клинка, слушаю раздраженный дедов бубнеж и думаю о своем безрадостном положении.
Личность Платона стерта.
Или перенесена в иное место.
Не знаю, что там замутили хозяева Бешеного Енотика, но я – вовсе не инкарнация в классическом понимании этого слова. Я занимаю тело, которое мне не принадлежит. Тело беглого аристократа в неправильном мире, пережившем зомби-апокалипсис. Тут есть очаги цивилизации, полисы, но мы за каким-то дьяволом держимся от всего этого подальше.
Жизнь господина Верского перевернулась два года назад.
Точнее – моя жизнь.
Теперь уже моя.
Из наследника богатого и влиятельного рода я превратился в изгоя, сражающегося каждый день за собственное существование. Всё началось в одном из прикарпатских полисов, куда я был отправлен на обучение. Такова традиция – юный аристократ живет и учится в заведении закрытого типа для одаренных. Предполагалось, что из меня сделают талантливого силовика, опору семьи, но Дар так и не пробудился. Сверстники насмехались надо мной, учителя ни во что не ставили. Клан, руководящий советом попечителей, всё чаще намекал родителям, что не мешало бы забрать бездаря, перестать тратить на него ресурсы.
А затем случилось страшное.
Меня вызвали к директору и сообщили, что мои родители мертвы, за обучение платить некому. Так что я должен собрать вещи и покинуть гимназиум.
Мертвы?
Я не поверил собственным ушам.
Мы жили по разным полисам и постоянно держали связь. В мире утраченных технологий никто не помнил о смартфонах и мобильниках. Бумажная почта доходила медленно, и лишь немногие аристо могли пользоваться проводными телефонами и телеграфом. Визоры, разумеется, наблюдали за далекими землями без помощи