Верой и правдой. Аркадий Степной
Говори, сколько тебе нужно сухожилий?
Гоблин почесал бровь, что-то прикинул в уме и ответил:
– Минимум на двадцать восемь комплектов, ваше сиятельство.
– Звучит неплохо, – пробормотал граф, начиная писать поручение своему казначею. – Двадцать восемь баллист это просто здорово. И за какой срок ты их собираешься сделать, любезный мой Бруно?
– За наиболее кратчайший, – ответил разом вспотевший от внезапно подступившего напряжения гоблин. – Но только их будет не двадцать восемь, а всего восемь.
– Не понял. – Перо в графской руке замерло. – Почему только восемь?
– Э-э-э, как бы это вам объяснить, ваше сиятельство, – замялся гоблин, побледнев до светло-зеленого цвета. – Но ведь на каждую баллисту необходимо рассчитывать как минимум три тетивы.
– Это еще почему? – сухо спросил граф.
– Потому что одна тетива годится максимум на тридцать выстрелов.
– Три на восемь – двадцать четыре, почему же тогда двадцать восемь?
– У двух готовых баллист нет запасной тетивы, – ответил гоблин.
Граф пристально посмотрел в глаза своему главному оружейнику и, отбросив перо, в сердцах стукнул кулаком по столу.
– Твою в черта душу мать! Тридцать золотых только на тетиву для одной баллисты! Это просто прорва какая-то, золото исчезает бесследно, как в ладони гнома. Твою мать! – Граф еще раз стукнул кулаком по столу, затем резко поднялся. Подойдя к резному шкафчику из ценных пород дерева, достал из него запыленную бутылку с вином. Наполнив высокий бокал, залпом выпил, снова наполнил, снова выпил. В третий раз наполнил два бокала, один из них дал гоблину: – На, выпей. Пей, пей, нечего миндальничать! – прикрикнул граф, видя, что гоблин лишь пригубил.
Оружейник Бруно сделал несколько глотков и поставил бокал на стол, допив лишь до половины.
– Больше нельзя, ваше сиятельство, – сказал он твердо. – Руки дрожать будут, а мне сегодня еще работать.
– Да, ты прав, у тебя много работы, – устало отозвался граф. – У меня ее тоже много, но дрожь в руках моей работе не помеха, а нервишки успокоить необходимо, так что я допью.
Граф выпил бокал до дна, поставил его на поднос и, присев на краешек стола, пристально посмотрел на гоблина:
– Сможешь договориться с бартлендскими, чтобы отпустили сухожилия в кредит? Хоть под самый высокий процент.
– Нет, ваше сиятельство, – печально мотнул головой гоблин. – Мы на краю гибели, никто не даст нам в долг ни под какой процент. В деловом мире нас уже списали со всех счетов.
– И что, Бруно, как думаешь, мы себя тоже уже списали со всех живых счетов? – с горечью прищурился граф.
– Нет, ваше сиятельство, – твердо ответил гоблин, посмотрев графу в глаза. – Пока вы с нами, мы себя еще не списали.
Граф усмехнулся и с благодарностью потрепал коренастого оружейника по плечу. Но минута слабости уже прошла, резко выпрямившись, граф снова сел за стол и решительно взял в руки перо.
– Вот поручительство