Карфаген 2020. Полигон. Денис Ратманов
запрос и получаю дополнение к ее характеристикам, которые видел раньше:
Рост: 193 см.
Вес: 94 кг.
Киваю на свободное сиденье и продолжаю обкатывать новые возможности, мне не терпится узнать, что у нее за заблокированные способности. Программа откликается на запрос и открывает мне странное: фигура гладиаторши окутывается зеленовато-желтым свечением с вкраплениями красного и коричневого, от ее макушки вверх бьет столб оранжевого света и упирается в некое подобие темного фильтра. Из фильтра выходит белесый жгут наподобие пуповины, светлеет и истаивает в пространстве. Куда он тянется, я не вижу, просто знаю, что это так. Всплывает текст:
Заблокированные способности: телепатия (предел развития способности – 8).
Разблокировать?
Внимание! Обладателю второго осколка Сферы познания доступно применение способности не более одного раза в 2 суток.
– Чего ты так таращишься? – поводя плечами, спрашивает Надана.
– Давай поспаррингуемся, – предлагаю я. – У меня мало практики боев на арене, я же обычный коп.
Теперь она смотрит пристально.
– Не, я лучше приберегу силы… Хотя хрен с тобой. Только завтра, лады? – Она снова лопает пузырь жвачки, протягивает руку, пожимаю ее.
Гигантский зиккурат, вершина которого высилась над горами, исчезает из виду. Теперь его обозначает лишь световое пятно вдалеке, отражающееся от туч. В салоне светло, а за иллюминаторами чернота, как я ни силюсь разглядеть пейзаж. Изредка мелькают россыпи огней ферм да проплывают огоньки редких флаеров.
От монотонного гула моторов глаза слипаются сами собой, я даже ненадолго вырубаюсь и оказываюсь на пороге дома Помпилиев, где обнимаю Элиссу.
Пробуждаюсь от толчка, флаер уже приземлился. Щемящая пустота в душе заполняется событиями. За иллюминатором – площадь, залитая золотым светом фонарей, где припарковано с десяток флаеров, дальше – длинное пятиэтажное здание со светящимися стеклами. Из входа к нам направляется процессия, в воздухе сверкают огоньки дронов.
– Добро пожаловать в Чистилище, смеррртники! – грохочут динамики голосом ринг-анонсера. – Пожалуйте на выход!
Мы с Наданой выходим последними. Судя по ее потерянному виду, по тому, как она на улице разглядывает каждый столб, ей неизвестно, что будет дальше.
– Правила каждый раз меняются, – говорит она, будто прочтя мои мысли. – Условия – тоже. Чаще участники просто жрут и дерутся на арене, но иногда прям в Чистилище начинается мясо. Жопа чует, что так и будет.
Дроны над нами ведут трансляцию, то взмывают, то опускаются, щелкают фотоаппараты, носятся операторы с камерами. За вторым пилотом мы входим в здание и останавливаемся в длинном коридоре, из правого крыла доносится гул, вдалеке толпится народ, и мы направляемся туда, усаживаемся в зал, набитый участниками, их тут много, точно больше двухсот.
Рекруты скучают – по второму и третьему кругу прослушивают правила, которые мы и так читали, когда подписывали документы. Нудные моменты чередуются с трансляцией самых ярких фрагментов минувших