Конвоир. Наталья Резанова
дни тебя кругом на конях объезжали, родными покажутся.
Без сожаления покинули они городок, поднялись на холм и ступили в ворота. Здесь снова стало страшно. Потому что в городке деревья хоть и вырубили, но издали виден лес . А тут – ничего. Камень и камень. Да какой еще камень-то! Тесаный, виданное ли дело! И везде, даже на крепостных башнях не солома и не черепица – камень, пластами, и не серый, как на стенах, а черный.
Стражники, пригнавшие сюда деревенских, велели им стоят на месте и ждать, пока позовут, а сами ушли, на ходу превращаясь из недавних знакомцев в чужаков в красных куртках, таких же, как на всех здесь. Или почти на всех. Хотя большинство мастеров – кузнецов, плотников, шорников – проживало в поселке за стенами, кое– какая обслуга в крепости все же оставалась – кашевары, конюхи… И так же ходят господами и глядят свысока, словно не навоз за лошадьми убирают, а сами на тех лошадях ездят.
«Красных курток» все же было больше. Они стреляли по мишеням, дрались между собой на шестах, совсем как в деревнях, и на мечах, чего в деревнях никогда не случалось. Мечи, однако, были деревянные. Это они так учились. А ворота снова распахивались, пропуская новый отряд «красных курток». Эти никого с собой не вели, и шли пешими.
Тевено из состояния мрачного оцепенения вывел выкрик :"Рен!" Неужто приятель заявился сюда добровольно? Он встрепенулся, озираясь.
В следующий миг он понял, что ошибся. С плаца кричали: «Орен!»
Тот, кого звали, обернулся, замедлив шаг прямо напротив Тевено. Он был худ, долговяз, светловолос и безбород. Казалось, это просто мальчишка-переросток. Бывают такие: плечи узкие, руки-ноги длинные, а мясо на костях еще не наросло – весь ушел в рост. Только вот не брали в пограничную стражу мальчишек – ни долговязых, ни кургузых.
Для поступления в «красные куртки» не требовалось ни знатного или хотя бы честного происхождения, ни имущественного ценза, как у ополченцев, достаточного для приобретения оружия. Здесь могли принять любого – бродягу, беглого каторжника, вчерашнего разбойника. Требовалось одно – воинский опыт, умение владеть оружием, которое выдавалось из арсенала крепости. Оружие тех, кому опыта и умения не хватило, очень быстро возвращалось в арсенал. Выжившие доводили умение до степени мастерства. Так что шли в пограничники люди битые-перебитые. Никто не мог припомнить случая, чтоб деревенский парень, будь он какой угодно смельчак, охотник или следопыт, менял холщовую рубаху на красную куртку. Разбойники, говорят, меняли, и не раз. Семьями пограничники не обзаводились, так что наследовать место в гарнизоне никто не мог.
Стражник, окликнувший новоприбывшего, был крепко сбит, скуласт, его выскобленный подбородок отливал синевой. Поигрывая шестом, он сказал:
– Капитан велел, чтоб ты, как явишься, шел к нему.
Тевено не мог понять, что расслышал в его голосе – злорадство ли стремление предупредить.
Долговязый кивнул и двинулся своим путем. Стражник с шестом, сощурившись, смотрел ему вслед.
Жизнь