Неназванные чувства. Наталья Макарова
не видно.
– Значит, может быть, тебя Кристина утомила?
– Да нет, вон она спокойно сама играет. А в чем дело?
– Раз у тебя нет необходимости лежать, тогда встань, пожалуйста, и сделай наконец дверь.
– Какую дверь?
– В шкафу. Которая отваливается уже четыре месяца, если я не ошибаюсь.
– Ничего с ней не случится, раз еще не отвалилась.
– То есть, ты отремонтируешь ее, когда она сломается окончательно?
– Когда отремонтирую, тогда отремонтирую.
– Когда?
– Да что ты привязалась! Сказал, сделаю. Не мешай футбол досмотреть.
– У тебя постоянно то футбол, то кино, то важный звонок другу. Все что угодно, только не насущные мелочи.
– Сама же сказала, что мелочи. Значит, могут подождать.
– Сколько, черт возьми?! Я и не требовала их с тебя сиюминутно. Но всему же есть предел!
– Так, отстань, я сказал.
– Или ты немедленно встаешь и делаешь, или встаю я и ухожу.
– Еще ультиматумов мне тут не хватало. Черт, гол из-за тебя пропустил!
– Я серьезно. Мое терпение закончилось. Делай выбор прямо сейчас.
– Да уходи! Тоже мне, напугала. Кто тебя держит-то!
– Я тебя услышала.
Евгению душили эмоции и слезы, но свое последнее слово она действительно сказала. Ни терпения, ни понимания, ни надежд на будущее больше не осталось. А если так, то для чего продлевать агонию умерших чувств? Девушка достала из шкафа большую сумку и принялась собирать в нее свои и дочкины вещи.
Некоторое время в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь возгласами комментатора футбольного матча. Очевидно, Аркадий совершенно не воспринял слова жены всерьез. Но когда Женя в уличной одежде вошла в комнату и взяла на руки Кристину, он вскочил с кровати и с недоумением уставился на девушку.
– Ты это куда? – запоздало поинтересовался он.
– Тебя это уже не касается. Ты-то остаешься здесь, среди отломанных дверей и плинтусов.
– Что значит, не касается? У тебя, между прочим, мой ребенок, а я не разрешал его никуда забирать!
Евгения подошла ближе к мужу и с вызовом посмотрела ему в глаза.
– И что, если я оставлю ее здесь, ты будешь с ней заниматься и ухаживать за ней? На, давай!
Она протянула дочку Аркадию. Конечно же, она ни за что не оставила бы ему ребенка. Просто хотела доказать ему его несостоятельность и в этом вопросе. Тот инстинктивно сделал шаг назад. Торжествующе усмехнувшись, Евгения прошла в коридор и в свободную руку взяла сумку с вещами. Аркадий выскочил за ней.
– Я не понял. Ты серьезно?
– Абсолютно.
– Так куда ты пойдешь на ночь глядя? У тебя даже своего жилья нет! Я должен знать, куда ты тащишь нашего ребенка.
– К родителям. Не переживай, примут.
– То есть, ты вот так спокойно все бросишь и разрушишь семью?
– А ты не видишь, что разрушать уже нечего? Что все уже давно разрушено нищетой и бездельем, сломанными шкафами и разбитыми