Последний вечер в Монреале. Эмили Сент-Джон Мандел

      – Нет. Несколько месяцев.

      – А до этого?

      – В Сент-Луисе.

      – А еще раньше?

      – В Миннеаполисе, Сент-Поле, Индианаполисе, Денвере. На Среднем Западе. В Новом Орлеане, Саванне, Майами. В нескольких калифорнийских городах. В Портленде.

      – А есть места, где ты не бывала?

      – Иногда мне кажется, что нет.

      – Ты заядлая путешественница.

      – Да. Я стараюсь говорить об этом открытым текстом, – сказала Лилия.

      Илай не совсем понял, что она имеет в виду, но не придал этому значения.

      – Ты говорила, что тебе нравятся живые языки, – напомнил он.

      – Мне нравится переводить.

      – Что переводишь?

      – Что придется. Газетные статьи. Книги. Просто мне по душе этим заниматься.

      Знаю четыре с половиной языка, не считая английского, рассказывала она, когда он попросил ее раскрыть подробности. Испанский, итальянский, немецкий, французский. По ее признанию, русский у нее в лучшем случае хромает. Кончики его пальцев согревали ее запястье.

      – Мне завидно. Я не говорю ни на одном живом языке, кроме английского. Что еще ты любишь?

      – Греческую мифологию, – сказала она. – Мне нравится репродукция Матисса над баром. Ради нее вообще-то я сюда и хожу. – Она кивнула на противоположную стену, и он обернулся, чтобы взглянуть. «Полет Икара», 1947 год, одна из поздних работ Матисса, того периода, когда он отказался от живописи в пользу декупажей из бумаги. У него отнялись ноги, тело перестало слушаться. Икар черным силуэтом падает сквозь синеву, руки распростерты воспоминанием о крыльях, вокруг яркие всплески желтых звезд в темно-синем небе. Он – бескрылый и почти у поверхности воды. Матисса не станет через семь лет. Икар стремительно падает в Эгейское море, и на нем красное пятно – символ последних ударов сердца в груди.

      – Мне тоже нравится мифология. Когда ты увлеклась греческими легендами?

      – Спустя два дня после моего шестнадцатилетия.

      – Очень точно. Книгу подарили на день рождения?

      – Нет, какой-то знакомый рассказал эту историю, вот я и прочитала при первой же возможности. Я не очень-то разбираюсь в Матиссе, но люблю эту репродукцию. И сюжет люблю, – сказала Лилия. – Пожалуй, это самая печальная греческая легенда. – Она сморгнула; в ее голосе вдруг послышались нотки переутомления. – Который час?

      – Поздно, – сказал он. – Наверное, часов восемь. Можно я провожу тебя домой?