Союз хищников. Максим Шаттам
наводит на такую мысль.
– Еще зацепки?
– По первому – ничего. Второй менее дотошен. Помимо следов укусов мы обнаружили отпечатки автомобильных шин на двух из трех мест преступления.
– Модель машины определили?
– По следам удалось установить расстояние между осями, радиус поворота колес и тип шин. В принципе эксперты НИИ криминалистики[1] считают, что это «рено-твинго» первой модели.
– ДНК в следах укусов? Слюна…
– Ничего… Надо сказать… это каждый раз месиво. Судмедэксперт только руками развел: все залито кровью, она портит весь биоматериал, которого и так крайне мало.
– Итак, у вас есть двое серийных убийц, которые, как вам известно на данный момент, начали преступную деятельность примерно в одно время и подписываются одним и тем же символом.
– Мы не знаем, то ли они действуют сообща и обмениваются опытом, то ли это два урода, которые перед освобождением из тюрьмы договорились устроить соревнование и теперь живут каждый сам по себе. Но они как-то связаны.
– Изучите американские дела, например дело Норриса и Биттейкера, Оттиса Тула и Генри Ли Лукаса или, ближе к нам, в Германии, дело Левендела и Вирца. Вы обнаружите, что дуэты серийных убийц существуют. На них можно учиться.
– Я прекрасно это знаю. Но на сей раз они как будто действуют не вместе, а параллельно.
– Это еще предстоит доказать. Необходимо детально изучить дело и узнать больше.
Алексис взглянул на толстую красную папку. Следует ли воспринимать последнюю фразу как ободрение?
Микелис слушал внимательно, с интересом; настала пора рассказать ему остальное:
– Это еще не все, – снова заговорил жандарм. – Месяц назад одна из наших служб по борьбе с педофилией обнаружила, что по интернет-форумам гуляет несколько фотографий: изнасилованные мальчики с красной буквой *e, нарисованной на спине. Два разных мальчика. Все три эксперта-психиатра, с которыми мы консультировались, говорят, что это действует совсем другой человек, – слишком много различий и мало совпадающих деталей между убийством взрослых женщин и надругательством над этими мальчиками.
Алексис выдержал паузу, словно добиваясь большего эффекта, и ледяным тоном добавил:
– Итак, у нас трое преступников, которые одинаково подписывают свои деяния.
Микелис невозмутимо смотрел на него, держа в одной руке фотографию жертвы с родинками, в другой – чашку остывшего кофе.
– По-вашему, это организованная, четко выстроенная сеть или просто бредовое пари между бывшими зэками?
– Понятия не имею. У нас ничего нет. Педофильские снимки отследить не удалось, они тонут среди сотен других в сети, установить автора невозможно.
– Единственная зацепка – этот символ… А по двум убийцам? Есть какие-то направления поисков?
– Мы продолжаем работать над списками входящих и исходящих вызовов на все мобильные телефоны в районах, где были обнаружены жертвы, до и после совершения преступлений, сопоставляем десятки тысяч номеров. Изучаем все видеозаписи, которые удалось получить
Научно-исследовательский институт криминалистики Национальной жандармерии. –