Филарет. Патриарх Московский. Михаил Васильевич Шелест

Филарет. Патриарх Московский - Михаил Васильевич Шелест


Скачать книгу
приметил мою разумность.

      – Ты, Федюня, пойми, что ни какой царь-государь, не станет о тебе заботиться, как родичь.

      – Да, деда, я понимаю. Тятя тоже так говорит. Но ведь он… Вернее, его жена… Ну, ты понимаешь… Мачеха за своих детей радеет, ты за своих внуков. А мне то что с этого дела? С вашего дела… Ну, буду я бегать по Москве, разносить и собирать ваши записки, а мне что с этого?

      Я говорил всё это с закрытыми глазами, и вдруг раскрыл их. Раскрыл и наткнулся на взгляд «деда», который мне очень не понравился.

      – Всяк труд награждаться должен, – сказал он. – По копейке за записку.

      Я потрогал шишку над ухом.

      – Вот, что я пока заработал за то, что не дал приставам эту записку схватить. И давай представим, что бы было, если бы приставы эту записку взяли?

      – Ничего бы не было, записка написана тайнописью.

      Я посмотрел на деда и чуть улыбнулся.

      – Читаются и тайнописи… Я не знаю, какую выгоду ты, деда, имеешь, но явно не копеечную. Рисковать сдохнуть на дыбе за одну копейку? Это так глупо, что глупее не бывает.

      – Мудрёно говоришь, Федюня. Не пойму я тебя, что-то. Тебе мало копейки? Это же большая деньга получается. Мы порой и три три четыре записки в день пишем. Встречаться-то нельзя.

      – Ну и что мне эти три-четыре копейки в день? Хоромы не отстроить, слуг не содержать…

      – Ты уже о хоромах и о слугах грезишь? Ну, ты молодец! Ты забыл об окладе боярском в казенных палатах, что тебе накинул государь? Двадцать рублёв. То большая сумма.

      – Но, вы же не каждый день переписываетесь?

      – Не каждый, конечно.

      – За год сколько раз?

      – Так, кто считал-то?

      – Ну, пусть будет сто раз. Это сто копеек, а значит – рубль. За двадцать рублей я делаю, то, что для меня интересно и безопасно, если узнает государь, а за один рубль я рискую головой.

      – Так, не всегда же рискуешь!

      – Как это не всегда? Я уже сейчас рисковать буду ежедневно, даже если никакой записки больше не принесу.

      – Отчего?

      – Да, от того, что уже помаран с вами! Царь-батюшка не станет разбирать, кто и почему с англичанами якшается. Это как в говно вступить. Вроде и оттёрся, а всё равно воняет. Тут если по копейке платить, то, хотя бы за каждый день. Вот в году триста шестьдесят пять дней, так за год и плати – три рубля с полтиной и ещё пятнадцать копеек. И лучше наперёд. А то, Бог знает, что будет завтра? Куда свинтит твой английский посол? Свинтит и денег не заплатит.

      – Разумно мыслишь, – согласился, вздохнув Головин, – но почему сразу в говно?

      – Вот, если он сейчас про это прознает, как думаешь, сможешь ты отбрехаться?Ведь он сразу про крамолу подумает и на дыбу потянет спрашивать: «а почему, собственно?».

      – Разумно, – снова повторил Головин, почёсывая бороду.

      – Ну, а если разумно, то так и скажи, своему англичанину, что за организацию передачи тайных сообщений, я требую четыре рубля в год. И деньги прошу выдать вперёд. А хочешь, я сам ему скажу?

      Дед, уважительно, посмотрел на меня и, хмыкнув, проговорил:

      – Дженкинсон


Скачать книгу