Затерянный рай. Юрий Шорохов
деревенские пацаны, его друзья, которые сызмальства приучены к тяжёлому сельскому труду, помогают своим родителям и на колхозной работе, и на домашних подворьях… Саня снова улыбнулся и открыл глаза. И к нему тут же вернулась боль, заныла раненая спина. Он лежал на животе на жёстком топчане, покрытом какими-то старыми лохмотьями, в вонючем сарае, прикованный за лодыжку правой ноги железной цепью к толстому столбу. Ах, как не хотелось из дивного сна о детстве возвращаться в суровую реальность войны! Он сразу понял, что раненым попал в плен. Что же, теперь его задача поскорее оправиться от ранения, и давай бог ноги отсюда! В Афгане он служил уже четыре года, почти с самого начала войны. Молодым лейтенантом написал рапорт начальству с просьбой о переводе сюда, как только один за другим ушли в лучший мир его родители. Они очень любили друг друга, и угасли ещё совсем не старыми. Отец оказался не в силах вынести разлуку со своей любимой, и скоро ушёл вслед за ней. Братьев и сестёр у Сани не было, переживать за него стало некому, и он, поминая своих дедушек, геройски воевавших на фронтах Великой Отечественной, поехал воевать в чужую страну, помогать афганскому народу отстаивать своё молодое государство от агрессии тёмных сил. Воевал Сашка геройски, хоть и не имел привычки зря лезть на рожон и свою пустую удаль показывать принародно. Он взялся самоучкой изучать здешние языки дари и фарси, и всегда думал, готовился, пытался дотошно просчитывать ходы, свои и противника, что в итоге и позволяло с успехом решать поставленные боевые задачи. Два ордена Красной Звезды, боевые медали и капитанские звёздочки на погонах стали на сегодняшний день некоторым промежуточным итогом его боевой офицерской жизни. И тут на тебе – герой в плен попал! Невесёлые Сашкины размышления прервали чьи-то приближающиеся лёгкие шаги. Он услышал, как отпирают навесной замок на двери и последовавший за этим скрип несмазанных дверных петель. И на пороге его узилища появилась невысокая женская фигурка, с головы до ног скрытая паранджой. Даже на глаза была опущена тёмная сетка. В руках девушка держала поднос, на котором Саня углядел медицинские прибамбасы.
– Лучше бы поесть принесла! – пробурчал Григорьев на фарси.
От неожиданности девушка даже вскрикнула: чужеземец-шурави заговорил с ней на её родном языке! Придя в себя, она заявила ему тоном, не терпящим возражений:
– Сначала перевязка, потом еда!
И решительно прошла к топчану, велев Сашке раздеться до пояса, снова улечься на живот и не шевелиться, пока она не закончит лечебные процедуры.
3 глава
После обработки раны какой-то местной терпко пахнущей мазью и перевязки, девчонка ушла, но скоро вернулась с пиалой козьего молока и начавшей слегка черстветь ячменной лепёшкой. Саня с аппетитом съел это немудрёное угощение и искренне поблагодарил девушку. Почувствовав спиной чей-то пристальный взгляд, Григорьев резко повернул голову, и невольно охнул – неосторожное