Район мертвых. Валерий Карибьян
внимательно слушал.
– «Кто чем богат, тот тем и делится», он сказал. Можно даже назвать это разницей в мышлении счастливых и несчастных, бедных и богатых.
Из кузова вновь раздался приглушенный стук.
– Да ёбстудэй! – теперь Волкова передернуло еще сильнее, чем в прошлый раз.
– Хорош, Колёк. Или птица спрыгнула с дерева, или ветка упала, – с досадой отреагировал Дёмин.
– Не слышишь разве, что это в кузове стучит? – прошептал Волков.
– Не гони. Просто обстановка у нас своеобразная. Ситуация специфическая. Воображение у тебя играет.
Волков выпучил глаза.
– Давай-ка я теперь свою историю расскажу, – перевел тему Дёмин.
– В детстве матушка меня часто отправляла к своей двоюродной сестре в деревню на юге. Ее дом от кладбища отделял большой огород. Первый ряд могильных плит прямо в нескольких метрах от забора начинался, а сбоку футбольное поле раскинулось, в углу которого между участком и кладбищем стоял единственный фонарный столб. Свет от него по ночам немного и на огород падал, освещая часть прилегающих к ограде могил. Ну, так – еле различимо.
– Не жутко людям по соседству с покойниками селиться?
– Да нет. Привыкли все. Или не привыкали, не знаю. Просто живут, и все. Там далеко не один теткин дом с кладбищем граничит. В общем, как-то раз заигрался я на поле. Мяч гонял с пацанами. Когда закончили, все разошлись, а я остался. Даже не помню, чего там делал. По-моему, самосвал игрушечный катал. Помнишь, огромные такие машинки были из железа?
– Еще бы. Классные игрушки тогда делали. Помню даже стих Барто9 про самосвал.
– В общем, прямо под этим единственным на всю округу фонарем ковырял я глину на поле детской лопаткой и грузил ее в кузов. Вдруг слышу плач со стороны кладбища. А уже вечер наступил, стемнело, но до ночи было далеко, поэтому домой меня тетка еще не звала. В детстве ведь нас на улицу допоздна отпускали, не как сейчас.
Волков согласно угукнул.
– Короче, стало страшно, разыгралось воображение. Всякое жуткое начал думать, но очень хотелось посмотреть, чего там такое происходит. На то кладбище женщины часто приходили мужей с отцами да сыновьями оплакивать, но те звуки какими-то очень странными мне тогда показались, словами не передашь. Я перелез с поля в огород и подошел к ограде. Держусь за концы деревянных реек и пристально всматриваюсь в надгробные плиты. Вдруг вижу, из-за одного памятника пол головы с длинными волосами выглядывает.
– Ебать-копать!
– Волосы закрывают ей все лицо, и только часть одного глаза видно. Фонарь с поля хоть и тускло светил, но различить возникшую впереди женщину я мог отчетливо. И глаз этот смотрит на меня злобно, а из-за спины того создания детский плач доносится. Я оцепенел. Проходит секунд пять, и женский голос эхом разлетается по всему кладбищу – она продолжает на меня таращиться и говорит:
«Он убил нас, но я не могу нигде его найти!..»
А потом женщина скрылась
Агния Львовна Барто – русская советская детская поэтесса, писательница, киносценарист, радиоведущая. В 1980-х годах стихи Барто издавались в широком формате с иллюстрациями и были у многих советских детей.