Исцеление от эмоциональных травм – путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии. Малькольм Холлик
лишь несколько часов в день, поэтому у наших предков оставалось достаточно времени для досуга и совместных занятий. Раз или два в году несколько групп, возможно, собирались вместе в каком-нибудь священном месте, встречались со старыми друзьями, совершали обряды, праздновали свадьбы, торговали и обменивались дарами. Первобытный рацион был, как правило, сытным и разнообразным, поэтому охотники-собиратели были сильнее и выше первых фермеров, болели меньше и жили дольше. Впрочем, проблемы со здоровьем были и у них. К примеру, Стивен Митен отмечал, что в тропических регионах зубы древних людей «стирались о съедобные растения до самых корней… оставался лишь тоненький ободок эмали»[123].
Поскольку охотники-собиратели обитали на лоне природы, для выживания они должны были как можно лучше приспособиться к местным условиям. Они знали о целебных свойствах сотен растений и употребляли в пищу все, что было съедобно. Они глубоко отождествляли себя со многими животными – особенно с тотемами и духами-проводниками – и умели двигаться и думать подобно им. Древние люди считали себя частью окружающего ландшафта, поэтому в любое время могли отыскать пищу и воду по одним им ведомым знакам. В ритуалах, песнях и легендах, в искусстве они регулярно воспроизводили творение своей земли, поддерживая тем самым ее жизнь. Разумеется, они не обладали современными знаниями об экологическом равновесии, об изменениях численности животных в популяциях и о прочих законах природы, поэтому и не могли охватить разумом всей панорамы. Первобытным охотникам неоткуда было знать, что мамонты особенно уязвимы перед хищниками, так как размножаются крайне медленно. К сожалению, иногда это незнание в сочетании заботой о нуждах собственного растущего племени приводило к вымиранию животных и оскудению земель.
Сотрудничество и распределение
Сообщества охотников-собирателей основывались исключительно на сотрудничестве: еда и имущество разделялись поровну между всеми членами группы, вне зависимости от родственных связей. Такой образ жизни освящался глубокой верой в то, что люди не одиноки, а связаны между собой подобно органам единого организма. С этой точки зрения, не поделиться, не наладить отношения означало навредить самому себе. Подобное поведение наблюдается и среди современных высших приматов. Если в стаде шимпанзе кто-то получает рану, остальные глубоко печалятся и переживают. Так же как древние люди, они делятся едой, вычесывают друг друга, заботятся о старых и беспомощных родственниках. Драки в группах, как правило, заканчиваются примирением, на которое агрессор часто идет первым[124]. Наши дети, особенно в раннем возрасте, ведут себя точно так же – проявляют сочувствие и альтруизм. Элисон Гопник, профессор психологии, так описывает поведение четырнадцатимесячных детей: «Если они видят, например, что экспериментатор тянется за ручкой, которую не может достать свободно… они начинают бродить по комнате, залезают на подушки, пытаясь взобраться
Mithen 2003, p. 484.
Oatley, Keltner, and Jenkins 2006.