Карфаген 2020. Восхождение. Денис Ратманов
вовлеченных в преступные схемы?
– Поверьте, реально, но – при желании. У меня оно есть, и будет уровень доступа четвертого уровня. Результат вы увидите в течение месяца, я и моя команда приступим к работе уже завтра. Еще раз хочу сказать спасибо всем, кто меня поддержал и поверил мне.
Тальпаллис поднимает голову, смотрит в камеру, а Гамилькару кажется – на него, будто холодные пальцы сжимают горло, и нечем дышать. «Упустил, когда достать его было легко, – шепчет Ваал в голове. – Теперь к нему не подобраться, ты все делаешь правильно, но он ускользает от смерти усилиями Танит, однако ее сила ограничена. Я помогу тебе. Сила за силу».
– Он это сделает, – продолжает Гамилькар. – Даже не сомневайся.
Армадон все так же беззаботен и весел.
– Мои люди им займутся. Получат специальное распоряжение.
– Желаю удачи. Но предупреждаю: я пытался, и не раз, но Тальпаллис непонятным образом ускользает от смерти.
Гамилькар поднимается и направляется к выходу, но Армадон рявкает:
– Стой! – Боэтарх оборачивается возле самой двери. – Ты пытался его убрать и не смог? С твоим-то ресурсом? Еще когда Гисконы только начали его раскручивать? То есть ты знал об их планах? – Он аплодирует стоя. – Преклоняю голову перед сетью твоих информаторов!
– Рад, что ты меня услышал, но мне действительно пора.
– Минуту. Гамилькар, я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить в твою озабоченность моим положением. Пожертвовал временем, пришел, совершенно бескорыстно показал, как нехорошие Гисконы хотят отобрать у меня кусок пирога. Какой твой интерес в этом деле? Не успокоюсь, пока не докопаюсь.
Тяжело вздохнув, Гамилькар возвращается, упершись в стол, смотрит на тестя в упор.
– Меня поражает ваша слепота. Мир рушится. Карталония откололась и едва не истребила род великого Ганнибала! Скоро независимость объявит еще и Китай. Плебеи бунтуют, а мы перетягиваем простыню друг на друга вместо того, чтобы навести порядок. Да, интерес есть. Я хочу, чтобы мой союзник был сильным. И буду делать все, чтобы объединить великие роды под дланью Ваала, сохранить нынешнее положение дел и стереть с лица земли тех, кто ведет мир к погибели. Как вы не понимаете, что это не шутки!
Армадон слушает его с полуулыбкой, думая о том, что в словах его фанатичного зятя есть доля истины, но когда понимает, что не в силах отвести взгляда, его охватывает злость, бьется в коконе бессилия, и Армадон Филин, который стрелял в людей в упор, пытал, живьем сдирал кожу с несговорчивых, еще когда не изобрели сыворотку правды, впервые за свою сознательную жизнь испытывает животный ужас жертвы перед хищником.
Привычные интонации сменяются многоголосым шепотом, впечатывающим слова в мозг. В глазах Гамилькара будто бы плещется чернота, заволакивает радужку, зрачок – и вот уже два бездонных черных провала взирают на Армадона, высасывают его мысли, чувства…
Мгновение – и Гамилькар становится собой, отходит на шаг. Армадон растерянно моргает, пытается ухватить ускользающую