Козырь рода Магади. Игорь Кольцов
продолжил лекарь. – Под действие вихря лезвий вы попадаете не в первый раз, так что должны знать уже – зрелище в зеркале вас ждет неприглядное. Я восстановил кожные покровы, но повреждено было слишком много, так что волосы, ресницы, брови – все вырастет само. Со временем. Я понимаю, лысая леди – это печально и смешно, но лишних ресурсов организма у вас сейчас нет. Я смогу отрастить вам волосы, но только когда закончится курс физического восстановления. Дня через три. И это будет стоить вам еще одного дня без тренировок. Решайте сами, что вам дороже – внешность или время.
Время, конечно, мысленно фыркнула я. И в прошлой жизни не была красоткой, и в этой обойдусь.
Тем более, мне не шестнадцать, как этой девочке, подарившей мне тело. В своем мире я прожила больше тридцати лет, шкала ценностей совсем иная.
Когда лекарь ушел, я сползла с кровати и кое-как добралась до зеркала на противоположной стене. Что сказать? Страшилище натуральное.
Все лицо и шею покрывала сеточка мелких белесых шрамов. Это следы порезов, похоже. Волосы были срезаны почти под ноль, только кое-где на макушке и на висках торчали отдельные короткие клоки. И да, полулысый череп тоже был испещрен шрамами. Бровей и ресниц тоже фактически не было.
Так-то по отдельности у девочки – у меня, теперь уже у меня! – черты лица были вполне гармоничные: большие синие глаза, аккуратные губки «бантиком», точеный нос, высокие скулы и хорошая линия лица. Непривычно смуглая кожа бросается в глаза, но это только мне, вероятно.
Население Индии и в моем мире было преимущественно смуглым и темноволосым. Тут скорее разнообразию удивляться надо, лекарь-то – блондин.
В общем, когда сойдут шрамы и отрастут хотя бы брови и ресницы, моя мордашка станет очень милой.
И это, кстати, тоже будет проблемой. Я-то взрослая тетка, мне все эти около брачные игрища не интересны. Но равнодушие девочки к мальчикам не поймут ни сами мальчики, ни даже родичи.
Ладно, это проблема не сегодняшнего дня.
Хотя стоп.
Только теперь, встретив в зеркале взгляд собственных наивных синих глаз, я осознала, из-за чего девочка оказалась на больничной койке. Эта ее попытка пройти испытание на вступление в род полноценной наследницей – всего лишь жест отчаяния. Не хотела она этого никогда и даже не готовилась толком.
А дело всего-то в одном дальнем родиче из боковой ветви, который девочке проходу не давал.
Пару лет назад Санджай ее спас, и девочка от чистого сердца пообещала выполнить любое его желание. Только не оговорила по молодости никаких граничных условий. В целом, это нормальная практика в этом мире, но такие клятвы обычно все же обозначают хотя бы сферу, в которой будет возвращен долг жизни. А чаще – конкретные условия.
Родич этим и воспользовался: сообщил, что он станет ее первым мужчиной.
Про замужество при этом и речи не шло.
Как бы ни лоялен был этот мир по отношению к женщинам, такое аристократкам не прощают.
Свое требование Санджай так и не