Декамерон по-русски. 12 невест миллионера. Елена Логунова
задобрить разгневанного коменданта, рассказывая профессиональные анекдоты, которых тот не понимал.
Свое любимое ругательство «У, собаки!» Гуляев адресовал программистам значительно чаще, чем даже собственно собакам, вечно пьяному сантехнику дядь Пете и депутатам Государственной думы, которых завхоз наблюдал только на телеэкране, но даже в этом проявлении очень сильно не уважал!
А собак он боялся и ненавидел. Чем насолили экс-мичману четвероногие друзья человека, никто не знал, но один звук собачьего лая приводил его в штормовое волнение. Это дарило утешение многим из тех, кого приводил в штормовое волнение сам Гуляев: коменданту уже случалось находить под дверью своего кабинета скулящих щеночков, поводки, намордники и собачьи экскременты, заботливо принесенные кем-то на третий этаж.
Комендант Гуляев не пользовался большой любовью офисных служащих и арендаторов помещений. Половину своей жизни он провел в подводной лодке, и это сузило его кругозор до минимума, сопоставимого с объектами физики элементарных частиц. Свод жизненных правил экс-мичмана был крепок, как лодочная броня, и не подлежал ни замене, ни модификации – его можно было только списать вместе с самим Гуляевым (чего все обитатели здания, не исключая мышей и тараканов, нетерпеливо ждали уже не первый год).
Расходные материалы для общеполезных кабинетов с табличками «М» и «Ж» комендант Гуляев выдавал с кощеевой скупостью. Замену лампочек производил так экономно, словно хорошо освещенный лестничный пролет мог спровоцировать вражескую торпедную атаку. Паровое отопление включал, только когда забортная температура вплотную приближалась к точке замерзания воды. Окна, приоткрытые для проветривания помещений, захлопывал с криком: «Закрыть кингстоны!» Кроме того, он никогда не засчитывал как часть арендной платы за офисы стоимость произведенных в них ремонтов, коим к тому же противился, как лютой ереси. Идеальным оформлением интерьера помещения для коменданта Гуляева было пропорциональное сочетание серой масляной краски и голубоватой побелки.
– Какая еще венецианская штукатурка? Зачем это вам тут? Непатриотично. Шаровой красочкой переборочку покрыть – и милое дело! – приговаривал он, отбиваясь от очередного тщеславного арендатора, мечтающего о евроремонте.
За модерновый подвесной потолок в НИИ «Гипрогипредбед» директор института бился с этой замшелой личностью, как Илья Муромец с Чудищем Поганым! Памятуя о своем подвиге, Сам Сидоров теперь и слышать не хотел о том, чтобы сломать построенный в боях фальшпотолок – даже ради такой благой цели, как объединение всея институтских компьютеров в единую локальную Сеть.
– Как хотите делайте, а чтобы евроремонт не пострадал! – строго наказал он сисадмину Васильеву.
– Все будет целехонько! – пообещал тот, ясно понимая, что страдания евроремонта боком выйдут ему самому. – Спецы пообещали, что никакого демонтажа не будет. У них есть специальный кабелеукладчик.
– Ну-ну, – пробормотал директор, опуская