Альманах «Истоки». Выпуск 15. Группа авторов

      – Не суйся, сержант, эй! Не положено.

      – Надо, капитан, там мой товарищ.

      – Ну, иди тогда…

      Гвоздик стащил с лица убитого простыню, посмотрел. Отошёл, вернулся, – словно вспомнил что-то важное. Сунул под простыню пачку сигарет с фильтром. Было жарко, и по простыне бегали крупные зелёные мухи. Гвоздик стоял под солнцем посреди выжженного двора санчасти, а под тентом белели простыни. Двор санчасти медленно описывал круги, плавные круги, а в центре неподвижно белели простыни, мёртвые простыни, мраморные простыни. Двор кружился, кружилась санчасть… Удушливо разило лизолом. Бурым клейким лизолом было вымазано солнце, вонючий лизол грязными потёками растекался по небу, плыл по земле, а по простыням бегали большие зелёные мухи…

      Одеяла

      Под утро, на бэтээре, гружёном тюками серых солдатских одеял, прикатил круглолицый, улыбчивый лейтенант, – порученец из штаба полка. Всё на порученце было новое: и полевая фуражка, и китель, и скрещённая на спине портупея, – не обмялся ещё лейтенант.

      Не успев спуститься с брони, он уже замахал рукой:

      – Здорово, летуны! А у меня для вас приказик!..

      И такими странными были его мальчишеская весёлость и детское это слово «приказик», – здесь, в предрассветной мгле, возле громоздких тел вертолётов, седых от инея. А сизые из-за выпитого накануне спирта и бесконечной усталости вертолётчики хмуро слушали порученца. – «Приказано осуществить выброску сорока пяти одеял полушерстяных армейских на восточный склон высоты 3292!» – Лейтенанта явно забавлял канцелярский язык «приказика». Он улыбался и прыскал смехом, отчего козырёк новенькой его фуражки трясся над бровями.

      Сонные солдаты аэродромной обслуги таскали одеяла в вертушку.

      Летуны вяло матерились, курили в кулак. Тягуче сплёвывали на бетон.

      – Какой же интересно му…дрец, – немолодой бортмеханик намеренно растянул первый слог, – придумал такую хреновину?

      – Да это, пацаны, наш начштаба придумал, – продолжал забавляться порученец. – Первая рота в рейде на трое суток, так чтобы воины не помёрзли, велено сбросить им одеяла. Вот будет номер, пацаны, когда их одеяла сами к ним прилетят!

      – Сами, значит… – коренастый приземистый штурман снова сплюнул, и зачем-то растёр плевок ногой. – Сами…