Особенности национальной реинкарнации. Илья Горячих
такая, сколько можно это терпеть, и когда это закончится! – заорал Тузик. – Су-у-уки-и-и! – В крик он вложил всю силу, на которую был способен. – Такую страну просрали!
– А! – Беляш аж подпрыгнул от крика товарища. – Серега, ты чего так орешь-то? – Беляш огляделся. – Я надолго вырубался-то? – спросил он Тузика.
Тузик не отвечал.
– Эй, Серега, ну ты чего расстроился-то? – Беляш попытался обнять товарища, положив руку на плечо, но рука удивительным образом прошла сквозь Тузика. Беляш, не ожидавший такого поворота событий, почти потерял равновесие и, чтобы не упасть, сделал два шага вперед. Пройдя прямо сквозь Тузика, он обернулся и увидел самого себя, лежащего на матрасе, на своем собственном, некогда даже почти любимом месте, и товарища державшего его руку. Тузик плакал, беззвучно трясясь. Слезы катились по его щекам и капали на теплотрассу.
«Ничего себе, – подумал Беляш. – Так вот оно как бывает, как в кино. Это что ж я, получается, откинулся что ли? А почему тогда так легко, почему настроение хорошее? Гравитация как будто исчезла».
Беляш попробовал подпрыгнуть. Не рассчитав сил, Беляш с первого же раза взмыл в воздух метров на пять.
«Вот это да! Класс». – Беляш заметил, что парит в воздухе, и обернулся по сторонам. Краски мира стали гораздо ярче, или у него со зрением что-то случилось? Видел Беляш теперь все, что желал, до единого, в самых ярких цветах. Вон в небе высоко-высоко летит стая ласточек… красивые какие, вон километрах в пяти, ближе к МКАДУ на поляне резвились две бабочки, вон по Варшавскому шоссе в сторону центра мчится черный автомобиль с мигалкой и золотыми крестами на дверях – наверное, занятой человек мчится по какому-то очень важному делу…
Чувствовал Беляш очень ярко и все запахи: запах травы на поле перед их теплотрассой, запах города с его трубами, автомобильными пробками и редкими островками жизни – лесопарками, полянками и аллеями. Беляш понял, что он в состоянии почувствовать запах каждого цветка на Земле и его наполнило чувство радости.
Попарив еще пару минут, Беляш понял, что хочет спуститься вниз к горевавшему Тузику. Мысль Беляша материализовалась, и он плавно опустился рядом с другом.
– Хоть бы инструкцию какую дали, чего делать-то? – подумал Беляш. И вдруг сразу после этой мысли небо начало заливаться ярким светом. Беляш поднял голову и посмотрел на солнце. Солнце как будто расширилось прямо на его глазах и начало занимать все пространство до горизонта, осветив Москву в целом и их теплотрассу в частности очень ярким, но совершенно нежарким светом. Одновременно с этим Беляш почувствовал, что отрывается от земли. Ощущения были приятными – ощущения полета и одновременно беззаботности.
Беляш понял, что его ждут. Единственное, о чем он жалел, это о том, что ничего не успел сказать Тузику. Беляш попытался повторить фокус с приземлением, когда он усилием мысли смог приземлиться, и также мысленно сказал Тузику: «Все будет хорошо».
Тузик вытер слезы. Резко подняв голову, он посмотрел прямо в глаза Беляшу.
– Эх,