Первый лорд мафии. Джек Макфол
Торрио. Она начала с того, что подошла и спросила заботливым голосом: „Миссис Торрио, принести Вам кофе?“
Анна покачала головой. Журналистка, не спросив разрешения, уселась на диван рядом с ней.
Женщина с темно-рыжими волосами посмотрела Пат прямо в глаза: „Я знаю, что Вы журналистка. И я знаю, что люди говорят о моем муже“.
Она говорила почти безучастно, но затем неожиданно сжала кулаки гак, что ухоженные ногти со свежим маникюром впились ей в ладони.
– Вы думаете, что знаете его, по это не так. Я расскажу Вам о нем. Это замечательный человек. Внимательный, заботливый. Иаш брак был двенадцатью годами ничем не омраченного счастья. Он дал мне доброту, преданность, любовь – все то, что настоящий мужчина должен дать своей жене.
– Посмотрите, что он сделал для своей матери! В прошлом году он возил ее в места, где она родилась. Она уехала оттуда простой крестьянкой, а вернулась самой богатой женщиной селения.
Прекрасный дом. слуги, деньги. И так он поступал всегда. Он заботился о ней с малых лет.
Пат Догерти, осторожно нащупывая нить разговора, сказала:
– Да. я понимаю. Мне только хотелось узнать насчет Капоне. Я видела его здесь. Правда, что они с Вашим мужем близкие друзья?»
Анна произнесла сухо: «Они просто партнеры по бизнесу».
Пат открыла рот, но не успела ничего спросить, как Анна решительно сказала: «Я не встречала Капоне вплоть до этой ночи. Он никогда не бывал у нас дома. У Джонни много деловых партнеров. Однако он никогда не просил меня встречаться с ними. Они никогда не переступали порог нашего дома».
Пат не терпелось задать один животрепещущий вопрос: «Скажите мне честно, как Вы относитесь к тому, что Ваш муж работает с людьми, которых он не хочет знакомить с женой?»
Но в этот момент удача отвернулась от журналистки. Рыжеволосая женщина резко оборвала интервью: «Больше мне нечего сказать. Благодарю за внимание».
В первый и единственный раз Анна нарушила режим секретности, который установил ее муж. Она думала, что вскоре станет вдовой. Резкие газетные статьи звучали для нее некрологами. Она разговорилась в непреодолимом желании оправдать своего мужа.
Недавно я услышал описание семейной жизни Торрио от одного из адвокатов, который представлял его интересы. Адвокат был выходцем из трущоб, однако со временем он выработал аристократические вкусы. Торрио, должно быть, чувствовал некоторое с ним родство. Это объясняет, почему адвокат стал одним из немногих, кто проник в мир Фрэнка Лэнгли.
Однажды в квартире на Саут Шор состоялся обед. За столом завязалась беседа. Из высказываний хозяина становилось понятно, что ряды книг в библиотеке не были декорацией. Торрио не просто много читал. Он обдумывал и хранил в памяти мысли и идеи, изложенные на страницах.
– После обеда мы слушали оперные записи, – вспоминает гость. – Меня позабавило, что Торрио бессознательно размахивал руками, как будто дирижировал оркестром. Он подходил к патефону и останавливал запись на середине, анализировал