Конёк-горбунок. Петр Ершов

      Горбунок-конёк встряхнулся,

      Встал на лапки, встрепенулся,

      Хлопнул гривкой, захрапел

      И стрелою полетел;

      Только пыльными клубами

      Вихорь вился под ногами.

      И в два мига, коль не в миг,

      Наш Иван воров настиг.

      Братья, то есть, испугались,

      Зачесались и замялись.

      А Иван им стал кричать:

      «Стыдно, братья, воровать!

      Хоть Ивана вы умнее,

      Да Иван-то вас честнее:

      Он у вас коней не крал».

      Старший, корчась, тут сказал:

      «Дорогой наш брат Иваша,

      Что переться[14] – дело наше!

      Но возьми же ты в расчёт

      Некорыстный наш живот[15].

      Сколь пшеницы мы ни сеем,

      Чуть насущный хлеб имеем.

      А коли неурожай,

      Так хоть в петлю полезай!

      Вот в такой большой печали

      Мы с Гаврилой толковали

      Всю намеднишнюю[16] ночь —

      Чем бы горюшку помочь?

      Так и этак мы вершили,

      Наконец вот так решили:

      Чтоб продать твоих коньков

      Хоть за тысячу рублёв.

      А в спасибо, молвить к слову,

      Привезти тебе обнову —

      Красну шапку с позвонком

      Да сапожки с каблучком.

      Да к тому ж старик немо́жет[17],

      Работа́ть уже не может;

      А ведь надо ж мыкать век, —

      Сам ты умный человек!» —

      «Ну, коль этак, так ступайте, —

      Говорит Иван, – продайте

      Златогривых два коня,

      Да возьмите ж и меня».

      Братья больно покосились,

      Да нельзя же! согласились.

      Стало на́ небе темнеть;

      Воздух начал холодеть;

      Вот, чтоб им не заблудиться,

      Решено остановиться.

      Под навесами ветвей

      Привязали всех коней,

      Принесли с естным[18] лукошко,

      Опохме́лились немножко

      И пошли, что боже даст,

      Кто во что из них горазд.

      Вот Данило вдруг приметил,

      Что огонь вдали засветил.

      На Гаврилу он взглянул,

      Левым глазом подмигнул

      И прикашлянул легонько,

      Указав огонь тихонько;

      Тот в затылке почесал,

      «Эх, как тёмно! – он сказал. —

      Хоть бы месяц этак в шутку

      К нам проглянул на минутку,

      Всё бы легче. А теперь,

      Право, хуже мы тетерь…

      Да постой-ка… мне сдаётся,

      Что дымок там светлый вьётся…

      Видишь, эвон!.. Так и есть!..

      Вот бы курево[19] развесть!

      Чудо было б!.. А послушай,

      Побегай-ка, брат Ванюша!

      А, признаться, у меня

      Ни огнива, ни кремня».

      Сам же думает Данило:

      «Чтоб тебя там задавило!»

      А