Цена игры. Максим Разоренков
его. Ее терпение истощалось…
Пожив с братом, я перебрался к бабушке, переехавшей в Москву из Алма-Аты. Сначала мы даже неплохо поладили, но со временем она начала беспокоиться по поводу моего поведения и даже опасаться меня. Как и отец, я не склонен к агрессии ни в каком виде, но что она могла чувствовать, когда я вваливался с утра в квартиру едва ли не на четвереньках, переворачивал продукты в холодильнике, роняя посуду и матерясь в голос, пачкал туалет, грохотал мебелью в своей комнате?
Дико стыдно говорить об этом, но я настолько был не в себе, что подворовывал у родственников. Лично мне казалось, что ничего противоправного не совершается. Ну взял я там какие-то рубли у бабушки, ну стащил цепочку у брата, что тут такого? Мы же одна семья! Грубая ошибка. И если бабушка могла только пожаловаться маме, то брат, поймав меня на воровстве, так врезал по морде, что до меня, наконец, что-то начало доходить.
Врезал бы он мне еще и за наркоту с игроманией! В общем, однажды бабушка капитально нажаловалась на меня маме, причем я даже не могу вспомнить, по какому поводу. После этого в наше с бабулей не очень уютное жилище ворвалась мама и, наорав на меня так, что стены задрожали, выбросила мои вещи на лестницу.
Закономерный итог – вскоре я оказался пациентом Клиники Маршака. Случилось это так. Убедившись, что сам я на путь истинный не встану, родители решили избавить меня от зависимости.
Папа приехал и объявил:
– Поехали, сын, будешь лечиться!
– Окей, – ответил я, понимая, что отвертеться не получится.
Мне предстояло пробыть в клинике около месяца, за что родители заплатили большие деньги, двенадцать тысяч долларов, но с таким условием: если я ухожу или срываюсь, то терапия на этом прекращается, а деньги не вернутся.
Клиника произвела на меня неприятное впечатление, поскольку я совершенно не понимал, что тут делаю. На групповых сеансах пациенты объявляли:
– Я алкоголик, меня зовут Александр…
Или:
– У меня проблемы, я наркоман!
Когда вы не осознаете происходящее внутри вас, снаружи это кажется судьбой.
А я сидел и думал: «Какие идиоты, как они могли до такого докатиться? Нет, я и близко не такой. Какие такие проблемы? У меня их нет!» Как вы уже догадываетесь, проблема была, и она заключалась не в том, что я подсел на наркотики, а в склонности к зависимости в целом. Ловушка уже была собрана, и дверца открыта, не хватало только, чтобы появилась настоящая приманка, которая окажется для моего мозга слаще кайфа от алкоголя, клубных таблеточек и прочего. Приманкой той стала игромания, которая придет через несколько лет.
Девять дней я провел в удивлении, на десятый – сосед по палате предложил пива, и мы с ним так «угостились», что лыка не вязали. На следующий день меня из клиники выперли, деньги, надо думать, сгорели.
– Что же ты наделал?! – сказал папа, – я же единственную машину ради твоего лечения продал!
Стыдно ли мне было услышать это? Пожалуй,