Сделка. О.Шеллина (shellina)
бы один палец, даже такой тонкий как у меня, эту самую рану пришлось сделать еще больше.
Вытащенный кусок железа полетел в огонь. Теперь следовало хоть как-то отмыть рыцаря от крови, остановить её и перевязать рану. Примерно в такой последовательности, потому что, если не отмою, то просто не увижу, откуда кровь хлещет. Ах да, нужно было ещё молиться, чтобы рыцарь оказался крепким и не отдал концы к утру от болевого шока и кровопотери. Но молиться-то придется местному божеству, а значит, можно делать это до бесконечности.
Идти к ручью в темноте я не решилась, поэтому использовала почти всю воду, что была в шлеме. Кое-как очистив нож от крови, я снова сунула его в огонь, а пока нож накалялся, зажимала рану свёрнутой тряпкой. Так как у меня не было ничего, что позволило бы мне закрыть сосуды, даже иголки элементарной, то я просто прижгла рану, сунув в нее раскалённое лезвие, отправив при этом рыцаря в такой глубочайший нокаут, что даже сначала испугалась.
Появившийся в воздухе запах горелой плоти вызвал тошноту, но я справилась и приступила к перевязке.
Этому рыцарю очень сильно повезёт, если у него сепсис не разовьётся. А еще нам просто невероятно повезло, что сейчас в этой реальности лето и он, ко всему прочему, не замёрзнет, я на это надеюсь.
Очередная проблема состояла в том, чтобы закрыть рану презервативом. Кусок резины был скользким и никак не хотел разрезаться, чтобы увеличиться и накрыть рану целиком. Потом я долго возилась с бинтами, рубашка оказалась хорошего качества и никак не хотела рваться. А сам процесс перевязки превратился в пытку: у меня не было помощника и нечем было зафиксировать резинку, поэтому эта скользкая дрянь все время пыталась соскользнуть со своего места, оставив рану без своей сомнительной защиты.
Я едва не расплакалась от облегчения, когда мне удалось сделать первый тур повязки, зафиксировав наконец этот проклятый презерватив.
Перевязанный рыцарь не хотел приходить в себя. Я его понимаю. С каким удовольствием я сама бы ненадолго отключилась, чтобы не вздрагивать от каждого шороха и не прислушиваться к шумному поверхностному дыханию раненого, гадая, будет ли вот конкретно этот вдох последним, или за ним последует следующий.
Где-то совсем близко раздался рык какого-то ночного хищника. Я, вздрогнув, придвинулась ближе к костру. Рыцарь продолжал изображать из себя труп, а никакого оружия, кроме Димкиного ножа, у меня не было. Оставалось только надеяться, что местные хищники боятся огня, как их собратья в моей реальности и предпочтут не лезть в круг, освещенный пламенем костра. Да, ночка предстояла веселая. А с другой стороны, рыцарь потерял столько крови, и вся она была разлита по этой полянке тонким слоем, что удивительно, почему здесь до сих пор не кишат желающие полакомиться свежей рыцарятинкой.
В какой-то момент я почувствовала чей-то взгляд, от которого волосы на моем затылке приподнялись, а затем послышалось приглушенное ворчание. Я развернулась, выставив перед собой нож, и тут