Рижский редут. Далия Трускиновская
для обороны.
А если глядеть стратегически (стратегию нам преподали позднее, и это рассуждение нам с Артамоном и Сурком тогда не пришло в головы), то Бонапарт хотел взять Ригу для того, чтобы французские корабли беспрепятственно входили в Двину и снабжали свои части, вошедшие в Россию, всем необходимым. Известно же, что доставка водой обходится дешевле всего. Более того – то, что нам удалось удержать Ригу, в известной мере способствовало полному поражению неприятеля осенью двенадцатого и зимой тринадцатого года. Его части при всем желании не могли бы уйти от преследования водным путем.
Но вернемся на Артамонову большую канонерскую лодку, вернемся к тому утреннему часу, когда я воссоединился со своими родственниками.
– Я охотно поделился бы с ней своими тетушками, кабы от этого была польза. Вот смотрите, братцы, что получается. Твою Натали выманили из дому, смутив ей душу воспоминаниями о тебе, – стал рассуждать Сурок. – Единственные, кто знают о цели ее побега, – ты и француженка. Для прочих она пропала из столицы бесследно, понимаешь? Эта француженка подкуплена!
– Но если так – почему они оказались в Риге? Если Филимонов хотел, чтобы Натали пропала бесследно, она могла пропасть по дороге, – возразил я.
– Что-то помешало этому. А потом твой враг придумал обвинить тебя в убийстве твоей любовницы… – Сурков задумался. – Нет, что-то у нас концы с концами не сходятся… Что она представляет собой, эта француженка?
– Опиши ее в двух словах, – потребовал Артамон. – Скажи о ней главное.
– Она сильно смахивает на переодетого мужчину, – подумав, отвечал я. – На невысокого такого, коренастого француза, причем далеко не красавца… И силищи необычайной – запросто несла два тяжелых саквояжа…
– Этого еще недоставало! – Алексей даже вскочил. – Если так, то не она ли, опередив тебя, прибежала в твой дом и заколола эту немочку?
– Как она могла знать, что Анхен придет ко мне? – спросил я. – Как она вообще могла что-то знать про Анхен? Разве что…
Я вспомнил, как Анхен ворвалась в комнату, когда Натали и Луиза пришли ко мне. Француженка по неловкому вранью бедной моей подруги могла догадаться, что дело нечисто. Француженка… или француз?..
Артамон и Сурков устроили мне строжайший допрос, пытаясь по моим описаниям определить, женщина Луиза или же переодетый мужчина. Я пока еще видел в ней коренастую черноволосую женщину средних лет, стриженую, с фигурой плечистой и несколько мужеподобной, однако при всех положенных округлостях. Артамон сообщил мне, что именно округлости – самое легкое в маскараде, были бы хлопчатая вата и тряпки.
– Я, братец, столько особ раздел до самого райского вида, что уж разбираюсь в их хитростях лучше всякой модной торговки! – объявил он. – А кстати, как тут насчет скоромного? Я неделю постился, от самого Роченсальма!
Мы с Сурковым переглянулись – вот уж воистину, предмет первой необходимости. Следовало как-то отвадить блудливого дядюшку от этих мыслей.
– Девиц