У моря. Софа Тарасова
весь сжался, стараясь, чтобы металлическая сетка не так сильно впивалась в бледную кожу. Он плотно сомкнул тонкие губы и упирался кровоточащими ладонями, на которых виднелись блестящие перепонки, в сеть. Сильный хвост был весь в порезах, и многие чешуйки отпадали прямо на глазах: он молотил им изо всех сил, борясь за свою жизнь и свободу.
И всё же он был прекрасен.
Фил столкнулся взглядом с большими голубыми глазами и на секунду забыл, как дышать. Не сказать, что он разглядывал другую свою добычу столь же пристально, но этот взгляд показался ему настолько осмысленным, настолько очеловеченным, что он поспешил отвернуться, хлопая себя по карманам.
На пляже было тихо. Охотник прошёлся туда-сюда вдоль кромки воды и снова посмотрел на покачивающего в сетке русала. Тот не спускал с него взгляда и молчал, не делая попыток запеть.
Именно это сбивало охотника с толка. Другие русалки, не взирая на беруши, не понимаю тщетность своих усилий, срывали голоса, уповая на их силу.
Очень сильно захотелось курить, и Фил сплюнул, с досадой напоминая себе о том, что бросил уже несколько лет назад. Ещё раз глянув на русала, он уже собрался было доставать телефон, чтобы позвонить, куда нужно, но заметил, что его трофей что-то сказал, оставаясь при этом максимально спокойным.
Охотник подошёл поближе. Русал указал пальцем на ухо и снова что-то сказал, чуть приподнимая светлые брови и смешно морща нос. Мысли Фила неслись в голове просто с бешеной скоростью. Было абсолютно очевидно, что русал не поёт и не пел до этого, что он хочет что-то сказать… Сама ситуация была для охотника наполнена абсурдом: за много лет он не говорил ни с одной русалкой, да и ни одна русалка не горела желанием побеседовать с ним.
Рука непроизвольно поднялась, и Фил коснулся берушей, не решаясь принять хоть какое-то решение. Русал ждал, покачиваясь в сети и изредка выдавал всё своё внутреннее напряжение непроизвольным дёрганьем хвостового плавника.
Всего дважды Филу доводилось слышать русалочье пение, и оба раза он уцелел только чудом, и его спасло то, что в первом случае добыча уже охрипла и не смогла долго петь, а второй раз была гроза, настоящий шторм, и русалка сама поспешила убраться, как только охотник выпустил сеть.
Всё ещё колеблясь, мужчина вытащил одну берушу, держа её очень близко к уху и медленно начал отходить назад. Русал опустил взгляд и тихо сказал:
– Отпусти меня.
Фил запнулся и разжал пальцы. Тут же судорожно захлопал себя по карманам, выронил часть берушей и наконец вернул одну на исходную позицию: рядом с ухом.
Этот негромкий мелодичный голос был настолько приятен, что охотнику на миг показалось, что он уже теряет от него голову. Пение тех русалок было жалким писком в сравнении со всего одной фразой, сказанной этим странным русалом.
«Что же будет, когда он запоёт?», промелькнула быстрая мысль, которую тут же сменила другая: «Не дай бог мне это услышать…»
– С чего бы? –