Смотри на меня. Ария Деви
лиф на шее перед зеркалом в полный рост на встроенном шкафу-купе. В груди потяжелело от рассказал Вика, и больше от того, что мне в какой-то степени знакомо это чувство. Когда всю жизнь считаешь себя тем, кто приносит лишь дискомфорт своим близким. В моём случае причина одна: потому что я существую. Меня надо кормить, одевать, учить, а ещё я мешаю, когда открываю рот. В случае Мика – он не оправдывал во многом ожидания своего папы, за что с самого детства подвергался психологическим экзекуциям, а может, и не только психологическим.
Натягиваю слабую улыбку, когда Вик подходит сзади. Одной рукой обнимает за талию, а ладонью второй аккуратно пробирается под край чёрного треугольника, прикрывающего небольшую часть груди. Большим пальцем гладит сосок, и он тут же твердеет. Дыхание перехватывает ещё и от глубокого дыхания у уха.
– Малыш, ты расстроилась? – кусает за мочку, заставив этим меня прикрыть глаза. – Сейчас уже всё хорошо, не бери в голову. Отец тоже понял… всё. Только вот Мик упёрся, как баран. Общается с ним, но всякую помощь отвергает. Отказаться от акций думает, совсем поехал. Понятно, что ещё держит обиду. Но я думаю, им надо просто нормально поговорить…
Закусив губу и не открывая глаз, я сначала отрицательно качаю головой, а потом киваю. Так хочется отпустить все эти тяжёлые мысли. Как всё просто у некоторых людей. Просто поговорить, просто простить. Возможно ли простить родителя за увечья, причинённые нелюбовью? По-настоящему простить и отпустить, не обманывая ни себя, ни кого-либо другого? Хотела бы и я знать ответ.
– Да, им надо поговорить, – вразрез со своими мыслями тихо отвечаю. Но может, это просто я ничего не понимаю, а разговор по душам помогает всё решить таким, как я или Мик. У меня нет такой возможности, но интересно узнать, получится ли в их случае.
Поцелуи в шею вытесняют в итоге эти мысли. Лёгкие поглаживания живота и соска покрывают разум дымкой, и думать уже о чём-либо вообще получается плохо.
– Хочу тебя, Аделин, – сдавленно хрипит Вик и проводит языком по пульсирующей артерии под ухом. И когда не встречает и намёка на сопротивление, ладонью с живота резко соскальзывает в трусики. Я ахаю, уже растекшись в его руках шипящей лужицей. Пара движений пальцами, ещё несколько оставленных на коже поцелуев и резкий разворот.
– По хер, подождут, – выдыхает мне в губы и закидывает на себя. Я обхватываю его за шею и сама глубоко целую. Пальцами зарываюсь в отросшие на затылке волосы, прогибаюсь в спине, прижимаясь промежностью сильнее к его оголённому торсу.
Вик укладывает меня на кровать и тут же, отодвинув в сторону треугольник лифа с правой груди, впивается губами в воспалённый сосок. Тянет за него зубами, одновременно доставая член из плавок. Дыша нетерпением мне в рот, оттягивает в сторону бикини внизу и без промедления входит. С каждым нашим сексом я всё больше понимаю, что помешенная на этом ощущении наполненности. От движений, которые обещают оргазм, на несколько секунд выкидывающий душу из тела.
Он проводит ладонью от груди по