Наследие. Часть 1. Юлия Цыпленкова
одного берега до другого. Он не опасался судорог или простуды: от этого тоже уберегал амулет. Остановившись, чтобы передохнуть, Рик поднял глаза и увидел леди Илейни, стоявшую у дерева, где лежала его одежда, она не сводила с него взгляда.
Заметив, что пасынок смотрит на нее, женщина исчезла за ближайшими кустами. Но стоило Рику выйти из озера и подойти к одежде, как Ингер снова появилась. Она молча подала ему полотно и отвернулась. Лорд поджал губы и тоже повернулся к ней спиной, смиряя свою плоть, ожившую от взгляда зеленых глаз. В то же мгновение ему на плечи опустились женские ладони, скользнули вниз и, огладив спину, сошлись на мускулистом мужском животе.
– Это лишнее, – хрипло произнес Рик.
– Мы одни, – ответила она, целуя спину молодого лорда.
Илейни оторвал от себя руки мачехи, обернул полотном бедра, скрывая, что ее старания достигли цели, подобрал одежду и покинул берег горного озера.
– Рик! – позвала Ингер, но ответа так и не услышала.
В тот день Риктор ожесточенно вколачивал свое естество в тело временной любовницы – миленькой служанки, с готовностью отдавшейся молодому господину, как только он выказал желание. Вряд ли это можно было назвать усладой. Возбуждение плотно смешалось со злостью, выливаясь в короткую и жесткую близость. Впрочем, девушка казалась довольной после того, как Риктор, ухватив ее за руку, затащил в первую попавшуюся дверь. Там нагнул и, закинув юбки на спину, вошел резко, без всяких ласк.
– Господин так горяч, – кокетливо произнесла служанка, оправляя одежду.
Риктор коротко поцеловал ее и ушел к мечникам. Избавившись от желания, он хотел избавиться и от ярости, охватившей его при мысли о молодой мачехе.
Рик начал избегать совместных трапез с отцом и его женой, старался чаще покидать замок и почти все время проводил с Гором. Лорд Октор поначалу удивился переменам в поведении сына, а после махнул рукой, отдавшись своей слепой страсти.
А потом был отъезд отца и появление Ингер в опочивальне младшего лорда Илейни. Рик проснулся оттого, что по его телу блуждают руки, бесстыдно исследуя его. Перехватив ладонь, сжавшую его естество, молодой лорд опрокинул на ложе женщину, осмелившуюся будить его столь откровенно. В темноте он не увидел лица и лишь голос, простонавший его имя, когда он оторвался от женских губ, подсказал, кто оказался прижат его телом к кровати.
Риктор порывисто поднялся на ноги, ухватил за руку Ингер и стянул ее со своего ложа. Желание наполняло его кровь, но гнев оказался сильней. Вытащив упиравшуюся мачеху прочь из своих покоев, он захлопнул перед ее носом дверь. Ингер еще какое-то время уговаривала его, бросалась на двери, и наконец начала угрожать.
– Если ты не впустишь меня, я скажу Октору, что ты взял меня силой, – успокоившись, сказала женщина. – Рик, любить и ненавидеть я могу одинаково сильно. Подумай хорошенько, кого ты хочешь видеть во мне: пылкую возлюбленную или врага, готового тебя уничтожить?
Риктор