Второй шанс. Ксения Васильевна Шишина
она была красива, привлекательна и молода, но сейчас она отвратительна и выглядит намного старше, чем, вероятно, является на самом деле, и это единственное заключение, которое я позволяю себе сделать о ней прежде, чем сосредотачиваюсь на малыше. Возможно, и ей тоже необходима помощь, и по совести решать это никак не мне, но я выделяю его, и всё то, о чём я говорил Гэбриелу ещё в машине, теперь кажется мне далёким и несущественным, и вообще сказанным не мною. Да, я был не так уж и неправ, но перед лицом открывшихся обстоятельств это фактически забыто, и сейчас я ощущаю лишь гнев, злость и ярость, ведь лучше вообще не появляться на свет, чем расти нежеланным ребёнком, до которого даже родной матери нет никакого дела. Я никогда не думал, что буду осуждать, но пока мои руки набираются смелости и готовятся коснуться ребёнка, чтобы проверить, жив ли он ещё или уже больше никогда не будет пахнуть детской присыпкой, смесями и молоком, именно этим я и занимаюсь. Я осуждаю и обвиняю, а уже в следующее мгновение вздрагиваю всем телом, когда, затрещав, о себе совершенно некстати напоминает рация. Чтобы достать её из переднего кармана брюк, мне приходится выпрямиться, и вызванное этим промедление заставляет Гэбриела повторить свой вопрос:
– Ты в порядке, Ник? Что там у тебя? Нашёл ребёнка?
– Да, нашёл. Ещё не успел проверить, дышит ли он, но в любом случае нам нужна скорая помощь. И хотя об этом пока ещё рано говорить, при необходимости придётся связаться со службой опеки.
– А родители?
– Не знаю, где отец, если он вообще есть, но мать здесь. Тут царит просто ад, поэтому, как только свяжешься с медиками, поднимайся-ка сюда. Ты мне нужен.
– Понял. Считай, что я уже иду.
– Отлично. Отбой связи, – договариваю я и только собираюсь снова наклониться к ребёнку, как посредством всего лишь вскользь брошенного взгляда мгновенно оцениваю изменившуюся ситуацию и то, что под сбитым вниз одеялом девушки больше нет. Всегда наблюдательный к деталям, отвлёкшись на переговоры, я словно оглох, но едва уловимое кряхтение со стороны матраца приводит меня в чувство, и, ощущая странное облегчение, будто там находится мой ребёнок, всё своё внимание я направляю на него, но тут на мою спину обрушивается удар. Не сильный, не лишающий сознания и не сопровождающийся хрустом костей, но, оборачиваясь, одновременно с этим я вооружаюсь снова. Но бита, а именно этот предмет девушка и держит в своих неожиданно воинственно настроенных руках, выбивает пистолет из моих ладоней, которыми я не успел ухватить его достаточно крепко, а когда она сама прижимает меня к первой попавшейся стене, частично перекрывая мне доступ воздуха, куда-то прочь отлетает и рация. Приставленная к шее бита невольно затрудняет дыхательный процесс, но это всего лишь девушка, и даже если бы её не оттащил от меня так удачно появившийся Гэбриел, я бы и сам с ней отлично справился.
Потому что уже чувствовал, как изменяет ей адреналин, полностью сходя на «нет», а его место вновь заполняет в действительности