Приключения Буратино. Сборник. Алексей Брусницын
с теми, кто не понимает русского, можно объясняться по-английски. «Англит» тут знали все, кроме совсем уж диких арабов, с которыми и говорить было не о чем. Любознательный из сна заговорил первым, не на русском и не на английском, потом начал хватать руками и хамить.
«Вот тут как раз и нашло на меня какое-то помрачение. Волна гнева. Я хотел ответить грубой бранью, что странно и для меня нехарактерно… Но вместо этого получилось нечто вполне пристойное, хоть и нескладное… Но позвольте! Это же… Латинский? Ну да… Я откуда-то знаю, что это латинский… И я откуда-то знаю латинский?!»
От потрясения хотел вскочить, но был тут же остановлен болью в затылке. Аккуратно опустился на место и занялся переводом произвольных предложений с русского на латынь и обратно. Мертвый язык был подвластен совершенно, можно было даже думать на нем, абсолютно не переводя на русский…
Утвердившись в этом, решил проверить, а не стали ли известны еще какие-нибудь новые языки… Покопавшись во внутренних словарях, выяснил, что неплохой английский остался на том же уровне, что и раньше. Убогий французский так и остался убогим… По нескольку фраз на немецком и испанском…
На иврите тот же набор слов, которого даже в магазине не хватает.
На арабском лишь «Собакин хер!». Все русские в Израиле знают, что это значит «Доброе утро!»
На итальянском, кроме слов, которые знают все, только: «Кванто коста квеста ривиста?» Наверное, теперь бы что-то понял, если бы услышал фразу на этом потомке латинского, но сам не смог бы построить предложение.
Что там еще? По паре-тройке слов, в большинстве своем выражающих приветствие или благодарность, на языках некоторых бывших союзных республик… Здесь ничего нового…
«Конничива», «оригато» и «сайонара» на японском… И того меньше на китайском.
Проведя лингвистическую ревизию, заинтересовался следующей мыслью: а не добавили ли чудесным образом приобретенные языковые навыки каких-нибудь фактических знаний из истории народов, некогда говорящих на латыни?.. Нет. Не добавили. Все та же школьная программа про Древний Рим, плюс несколько книг и фильмов…
И вот тут спокойно и ясно осознал, что сошел с ума!
В своей профессиональной деятельности сталкивался с проблемой изучения иностранных языков и знал разницу между ксеноглоссией и глоссолалией. То есть паранормальной способностью, появляющейся обычно после удара молнией, говорить на незнакомых языках (в это, как убежденный материалист, не верил), и бредом пускающего пузыри сумасшедшего, воображающего, будто он говорит с ангелами.
«Сумасшествие все объясняет! Во время операции в мозгу что-то повредили, и вуаля! – сижу я в кромешной тьме и сам с собой на самодельном языке разговариваю, принимая его за латинский… А на самом деле я во вполне обыкновенной палате самого обыкновенного сумасшедшего дома. Но почему же тогда в ней нет кровати или на худой конец матраса?!»
Снова прилег и, повозившись, нашел более-менее комфортное положение.
«А потому